На грани срыва

Она была милой девушкой, привлекающей к себе взгляды парней, включая наши. Как-то так получилось, что я и Леша были ее единственными друзьями. Нашу дружбу не нарушали даже наши с Ледником долгие командировки без возможности связи.

Но, любая дружба между мужчиной и женщиной частенько превращается в большее, так случилось и с нами. А точнее с Лешей и Алёной. Я на тот момент был ярым карьеристом, мечтал стать лучшим в своем деле, наказать всех тварей и покончить с любыми наркотиками. Перепихон на одну ночь с девкой из клуба меня устраивал более чем. Зато никакого мозгоебства с отношениями.

Мои друзья были влюблены и счастливы, собирались на полном серьёзе пожениться и сообщить об этом родителям Алены. Я был за них безгранично рад.

Однако Леша, немногим ранее их отношений, уже подал рапорт на очередную командировку. Без малого на два года. Отказ не приняли и нам пришлось проводить Ледника в эту чертову командировку.

Девушка плакала, порвала со мной связь и я не трогал ее несколько недель, ведь это, похоже, сильнейшее потрясение - проводить любимого человека на два года хрен знает куда.

Я уже начал работу в наркоконтроле, уже был на хорошем счету. Каково было мое удивление, когда однажды в дверь моей комнаты в общаге постучалась заплаканная Алена.

- Мне некуда было больше пойти, - всхлипывает она через каждое слово. - Рома, меня родители убьют. Маму хватит удар, если она узнает, что я спала с парнем… Что я залетела… Рома… Я не хочу на аборт, я не хочу...

- Чем я могу помочь? - протягиваю девушке стакан воды и охреневаю от происходящего. Снайпер, блять. Пострелял и смылся.

- Пожалуйста, свяжись с Алешкой, прошу тебя, может быть как-то получится через начальство, а? - умоляет меня Алена.

Я киваю, но прекрасно знаю, что связаться с Ледником сейчас невозможно. Его местонахождение - секретно и он сам выбирал именно такую точку.

- Какой срок? Ну… в смысле, это точно? Не ложная тревога? - не знаю зачем это спрашиваю, наверное чтобы отвлечь Алену от рыданий.

- Три недели, это точно. Я была у врача, - снова всхлипывает девушка.

Связаться с Ледником у меня так и не получилось. Время шло и когда у Алены начался ранний токсикоз - тайна перестала быть тайной. Мать грозилась вышвырнуть дочь на вольные хлеба, если та не скажет чей ребенок и тот «пихальщик» тотчас не женится.

Алена, не придумав ничего умнее, назвала мое имя. Я не стал сопротивляться, ведь она меня убедила, как только вернется Леша - мы все ему расскажем, докажем и разведемся. В конце концов, я не мог бросить свою подругу, девушку друга, в сложной ситуации.

Свадьба. Получение квартиры от государства. Все как-то быстро закрутилось. Мы играли в иллюзию семьи перед ее родственниками, благо у меня никого уже не осталось и не пришлось позориться. Спали в разных комнатах, вели себя все так же по-дружески друг к другу. Все было замечательно до тех пор, пока Алена не родила наших близняшек.

Наших. Я до сих пор считаю их нашими. Они выросли на моих глазах, я кормил их и менял памперсы, я гулял с ними, покупал игрушки.

Диана и Алиса, два светленьких ангелочка. Все рухнуло к чертям собачьим, когда эти прекрасные создания впервые назвали меня «папа». В этот момент я понял, что заигрался в семейку, а вот-вот должен был вернуться Леша и нам предстоял долгий и тяжелый разговор.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

58

Перед прибытием нашего командировочного умерли родители Алены. Буквально по щелчку - раз - и все.

Леша приехал слишком неожиданно и, увидев нас с Аленой и детьми, закатил истерику. Он даже не захотел слушать ее, а мне попросту набил морду. Наговорил обоим кучу гадких и едких слов. Алена кричала, пыталась объяснить ему ситуацию, сделать тесты ДНК, вот только Лешу не особо колыхало все это. Он сделал вывод по тому, что увидел и услышал. А увидел он кольца и детей, кричащих мне заветное «папа».

Да любой бы на его месте подумал, что его дурят. Даже я.

Моя надежда освободиться из-под этого семейного бремени развеялась словно дым, когда Ледник снова куда-то ввязался, в какую-то командировку и пропал из зоны досягаемости.

Алена рыдала ночами, огрызалась на меня, выставляя виноватым. Я отвечал встречными нападками, что все это было ее идеей и я не при чем. Но разве это волнует отчаявшуюся женщину?

Мы жили так еще какое-то время, я работал и содержал семью. Я не любил Алену, но безгранично любил девчонок. Пусть они не мои, но не мог я запретить им воспринимать себя как родного отца.

Между нами с «женой» произошел секс всего один раз. Наверное, из жалости и от отчаяния. В тот день я пришел с работы и не находил себе места, поскольку все казалось чужим, я не чувствовал себя нужным. Не мог уснуть, пришел на кухню, начал скандалить и высказывать упреки. Тогда Алена меня заткнула поцелуем, чтобы не разбудил детей. И как-то все само собой произошло.