На грани веков

Действительно что-то шипело и трещало так, точно множество рук быстро-быстро ломало сухие еловые сучья. Недоумевая и предчувствуя недоброе, они ускорили шаг. Внезапно между елями мелькнуло что-то красное, блеснуло и погасло, но треск все нарастал. Они уже бежали, чем ближе к опушке, тем быстрее.

Незачем было выбираться на самую опушку, и так все ясно: Вайвары горят. Из-за последних деревьев все как на ладони: горели все четыре постройки: овин, клеть, хлев и сарай, даже остатки прошлогодних ометов охвачены дымным пламенем. Стропила уже провалились, одно за другим, вскидывая искры, скатывались бревна, которые уже не держались в выгоревших пазах. Обрушивающиеся внутрь взметывали темно-красную струю с черными клубами, падающие наружу откатывались в сторону и сразу же окутывались белым дымом.

Мегис скрипнул зубами и выдохнул:

— Сволочье!

И, сорвав мушкет, сверкающими глазами стал выискивать кого-то возле горящего двора и в поле. Нигде ни души! Над пустынным полем полыхало зарево, вечернее небо угрожающе потемнело, ближайшие усадьбы, казалось, припали к земле, точно вздрагивая от внезапных ярких вспышек пламени. И там не видать ни одного встревоженного пожаром человека, ни одного любопытствующего или испуганного, никто не спешит спасти что-нибудь из зачумленного ведьминого логова.

Долго и угрюмо Мартынь разглядывал картину разрушения, потом тяжело вздохнул и глухо сказал:

— Ну что ж… Подойдем хоть поближе.

Они медленно пересекли большак и приблизились к пожарищу. Ветра не было, только жаркое пламя, сталкиваясь с вечерней прохладой, создавало ток воздуха. Клубы дыма сперва высоко взмывали, потом опадали к югу. Они смогли приблизиться почти вплотную и с трех сторон обойти пожарище. Ни высматривать, ни спасать уже нечего — все там осталось: и топоры, и долото, и бадья. Заглядевшись на огонь, Мегис обо что-то споткнулся, чуть не упал и, чертыхнувшись, отшвырнул прочь. Это была старая стожарина с обгоревшим жгутом соломы на конце. Мартынь внимательно оглядел ее.

— Ею и подожгли. Самим притронуться духу не хватило, чтобы без рук, без ног не остаться, — ведьма хоть и убралась, а заклятье осталось.

Тут и Мегис вспомнил, где он недавно видел эту штуку.

— Это тот ночной караульщик, которого я… Эх, зря я ему башку не своротил!

Затем пригнулся, чтобы получше разглядеть у самого угла овина что-то застилаемое дымом. Пригнулся и Мартынь, и оба увидели оставленный Интой ушат для стирки, уже усыпанный искрами, дымящийся; стелющееся пламя уже лизало его. Не говоря ни слова, Мегис бросил мушкет Мартыню, но тот схватил его за рукав.

— Что ты надумал? Совсем ошалел! Куда ты в огонь лезешь, раздобудем для Пострела и другую посудину!

Но Мегис рывком заворотил на голову кафтан, кулаки поглубже втянул в рукава, пригнулся почти до земли и прыгнул в тучу дыма и искр. Это заняло всего несколько мгновений, затем из тучи вылетел дымящийся ушат, а за ним и сам Мегис. Побагровевший, выпучив побелевшие глаза, он широко разевал рот и шумно хватал воздух. Подкладка кафтана дымилась. Мартынь подскочил и голыми ладонями загасил тлеющие лохмотья. Только оправив кафтан, Мегис взглянул на руку, поднес ее ко рту и пососал: там было большое закопченное пятно, на нем сразу же вздулись синие волдыри. Кузнец даже рассвирепел.

— Ну не говорил ли я, что ты ошалел!

— Э, да что там, ужо Инта залечит!

Затем он поспешно наклонился к спасенному сокровищу. Обгоревший край ушата все еще дымился. Мегис сорвал пучок травы, посыпал земли на тлеющий край и тер пострадавшее место до тех пор, покамест не осталось ни одной искры. Сидя на корточках, оглядел ушат и покачал головой.

— Выщербило здорово, да что поделаешь, ладно и так, до подмышек Пострелу будет. Верхний обруч обгорел, да это пустое, новый набьем,

В сотне шагов от пожарища он остановился еще раз: кто-то тоненько и слабо пищал, будто только что народившийся дитенок. Они недоумевающе оглядывались по сторонам, наконец Мегис, которого слух никогда не обманывал, глянул под ноги, В кустике полыни прикорнул полосатый серенький котенок. Подняв переднюю лапку, он мяукал и слезящимися глазами глядел на незнакомца. Мартынь покачал головой:

— Ах ты, бедная, тварь, теперь и тебе придется искать другую усадьбу,

Но когда они двинулись дальше, котенок выскочил куста и засеменил следом. Мегис снова остановился.

— Этак не годится. Верно, дружок Пострела, возьми его с собой, все равно тут собаки разорвут.

Мартынь погладил крохотное создание и сунул его за пазуху. Котенку, видимо, понравилось там, он устроился поудобнее, только голову высунул из теплого убежища.

Мегис осторожно, чтобы не развалился, нес ушат для купания Пострела. Мартынь шел насупившись, снова погрузившись в мрачные раздумья о несчастье, свалившемся на них, и о том, что предстоит им в будущем. На опушке они еще раз оглянулись. Пожар стихал, место бывшей усадьбы было еще озарено, но дым побелел, стал легким, соседние хутора уже тонули во тьме. Стволы елей вдоль опушки отливали красным, зато еще чернее выглядела чаща, сквозь которую им предстояло добираться к своему пристанищу.