На грани войны

На Фолл-Крик напали. Они отогнали чужаков, но нападение потрясло Ноа до глубины души. Он верил, что пятидесяти ополченцев будет достаточно. Что в обмен на подчинение тирании Саттера он получит гарантию абсолютной безопасности.

Нападение, произошедшее два дня назад, разуверило Ноа в этом. Сорок с лишним необученных людей прорвали первоначальную преграду, ворвались в город и почти его захватили.

Достаточно всего лишь нескольким кровожадным головорезам, жаждущим хаоса, проскользнуть за периметр, и в одно мгновение они могли забрать все, что ему дорого.

Именно страх привел его к Розамонд.

Он постучал в дверь. Никто не ответил. Ноа постучал сильнее.

Через минуту дверь распахнулась.

Саттер стоял в проходе и смотрел на него с недоумением.

— В чем дело?

Ноа попытался протиснуться мимо него. Саттер не двинулся с места.

В Ноа вспыхнула ярость. Во всем виноват Саттер. Нападение, антагонизм горожан, отстраненность и возмущение Ханны — абсолютно все это его вина.

Правая рука Ноа лежала на пистолете. Темная, уродливая часть его души жаждала воспользоваться им.

— Я пришел к Розамонд. Посторонись.

Саттер одарил его неприятной ухмылкой.

— Впусти его, — раздался голос Розамонд из-за спины Саттера.

Саттер нахмурился, но отодвинул свою немалую тушу в сторону.

Ноа вошел в комнату, стряхивая снег с ботинок. Он закрыл дверь, и его окружили тепло и свет. Стянув перчатки и шапку, он сунул их в карманы куртки.

— Что ты хотел? — спросила Розамонд.

Ноа открыл рот, затем замешкался, пораженный. Розамонд выглядела… по-другому. Ее светлые волосы были растрепанными и жирными, как будто она не мыла их несколько дней. Она накрасилась, но помада размазалась в уголках губ. Под глазами залегли темные круги.

На столе стояла пустая бутылка вина. Несколько бутылок бурбона и виски в разных стадиях опустошения стояли на книжной полке.

Стоит ли удивляться? Розамонд потеряла обоих своих сыновей буквально за несколько дней. Это чудо, что она вообще способна работать.

Саттер отступил и встал рядом со столом Розамонд. Это перемещение не осталось незамеченным. Глава ополченцев демонстрировал свое влияние и превосходство над Ноа. Он пытался задеть его, спровоцировать. Это сработало.

Ноа ткнул в него пальцем.

— Ты солгал мне!

Саттер сложил руки на широкой груди и немигающим взглядом уставился на Ноа.

— Каким образом?

— Те люди, которые напали на нас — они не чужаки, не бандиты и не головорезы. Это наши соседи! Люди из Найлса, Сент-Джо, Давагиака, Стивенсвилла.

— Они напали на нас, — ровно произнес Саттер. — Они стреляли и убивали моих людей. Они заслужили все, что с ними случилось.

— Они говорят, что это мы на них напали!

Об этом ему рассказала Ханна. Как она рассвирепела, ее зеленые глаза смотрели потрясенно, возмущенно и с упреком.

Этот обличительный взгляд перевернул его душу. Она смотрела на него, как на чужого. Хуже, чем на незнакомца — как на врага.

Питаясь ее гневом, пес бросился на него, оскалив зубы. На мгновение Ноа испугался за свою жизнь.

Она окликнула Призрака, и он отступил к ней, но не перестал рычать и смотреть на Ноа так, словно хотел откусить от него значительный кусок.

— Я не знал! — заикался он, подняв обе руки в мольбе. — Клянусь!

— Ты шеф полиции. Как ты мог не знать? — недоверие сквозило в каждом слове Ханны.

Ноа защищался, как мог, его желудок заныл, в горле появилась горькая кислота.

Он обещал выяснить правду. Это единственный способ прекратить спор, заставить Ханну перестать смотреть на него так, будто он сам убийца.

— Они утверждают, что ополченцы — это и есть налетчики, — сказал он теперь. — Убийцы.

Правый глаз Розамонд дернулся. Она ничего не сказала.

Выражение лица Саттера оставалось равнодушным.

— И что?

— И что? — Ноа зашипел. — И ЧТО?

— Я думал, ты в курсе.

— В курсе? О чем, черт возьми, ты говоришь?

— Мы действительно будем это обсуждать? — Саттер бросил на Розамонд недоверчивый взгляд. Когда Розамонд ничего не ответила, он вздохнул. — Как ты думаешь, откуда берутся припасы, которые мы привозим? Еда, которую вы ставите на свой стол? Туалетная бумага, которой вы вытираете свои нежные задницы? Бензин, которым вы заправляете свои грузовики и снегоходы? Думаешь, все это волшебным образом появляется с неба?

— Заброшенные склады…

— Думаешь, кто-то бросил бы здание, полное жизненно важных вещей? Отчаявшиеся люди разграбили все магазины, все склады, все предприятия и аптеки за первую неделю. Вооруженные банды, коррумпированные полицейские или правительственные агентства, забрали себе все остальное.

Ноа не удавалось вдохнуть достаточно кислорода. Он чувствовал головокружение. «Ты знал. Конечно, ты все понял», — прошептал голос в его голове. Голос, который он ненавидел.

Насколько проще было не спрашивать. Принять добычу, не задаваясь вопросом, откуда она взялась, не изучая улики перед глазами. До сих пор.

— Ты… ты убил людей. Невинных людей.

Саттер усмехнулся.

— Невинных не бывает.

— Они не виноваты в этом!