На грани возможного

— Сейчас половина второго ночи. Что случилось?

— Рации не работают, — произнес Флинн обвиняющим голосом, как будто это их вина. — Мы пытались связаться с вами.

— Некоторые ретрансляционные станции вышли из строя, — ответила Ханна. — Солдаты Генерала их уничтожили.

Перес скрестила руки на груди.

— Какого черта тебе надо? Выкладывай и уходи. Мы немного заняты.

Флинн переминался с ноги на ногу. Он выглядел шокированным. Его взволнованный взгляд метался от Перес к Ханне.

— Именно об этом мы и пришли поговорить с вами.

— У нас есть новости, — сказал Мик придушенным голосом. Даже в тусклом свете его лицо казалось пепельным, глаза расширились и налились кровью. Он выглядел так, словно кто-то прошел по его могиле. — За последний час мы получили множество сообщений о том, что сотни вооруженных людей пересекли границу к северу от Саут-Бенда и направляются вглубь штата. У них есть машины, некоторые бронированные, и много оружия. Они стреляют во всех, кого видят.

Все уставились на него в шокированном молчании.

Даллас сказала:

— По только что вторгся в Мичиган.

Глава 56

Ханна

День сто пятнадцатый

— По направляется прямо к нам, — заявил Мик.

— Мы не можем защититься от двух враждебных сил, — потрясенно произнесла Аннет. — Боже, помоги нам.

Горожане обменялись испуганными взглядами.

Ханна почувствовала это, низкий дрожащий ужас, как крик, запертый внутри и пытающийся вырваться наружу.

Ее сердце ухнуло вниз. В животе забурлила кислота. Уверенность в смерти надвигалась на них, как мчащийся поезд.

Как бы они ни готовились, как бы ни пытались избежать этой участи — разве этого могло быть достаточно? Неужели ее дети умрут сегодня? Испуганные, зовущие свою мать?

Лиам уже мертв? Это и ее судьба?

Все вокруг представлялось мрачным. Скорее, невозможными.

— Сколько? — спросил Рейносо.

— Не знаю, — ответил Мик. — Трудно сказать по отчетам. Две тысячи? Может, больше. Они приближаются по Старому 31-му шоссе. Похоже, ударят по вашему блокпосту к югу от моста, затем пройдут через Фолл-Крик, а потом двинутся на северо-восток и запад.

— Никогда не думала, что мы увидим такое в Америке. — Глаза Даллас блестели в мерцающем свете свечи. — То, что он делает с женщинами и детьми. Продает человеческие существа — вот так в открытую. Я не знаю, какие у нас шансы против такой армии. Подозреваю, что не очень большие. Но вы победили ополченцев. Вы держитесь до сих пор.

— Нам нужна ваша помощь, — проговорил Мик.

Перес вскинула руки.

— О, теперь вы хотите…

— Саманта. — Строгий голос Бишопа прорезал воздух как нож масло. Он бросил на нее суровый взгляд. — Сейчас не время!

Вздрогнув, Перес плотно сжала рот.

Флинн выглядел потрясенным. Что-то изменилось в его выражении лица — проблеск уязвимости, перелом в жесткости. Мелькнул стыд, возможно, даже раскаяние.

— Вы были правы все это время. Никого из нас это не пощадит, даже если вы будете первым городом, по которому они ударят. Мы воочию видели, что делает По. Это зло… он дьявол.

Перес в шоке уставилась на него.

Ханна не была удивлена. Она никогда не сомневалась в том, что они могут объединиться ради общего дела. Она держала связь открытой и верила, что вернуть украденные у ополченцев припасы необходимо не только потому, что это правильно, но и потому, что сейчас такой момент.

Флинн хмыкнул.

— Мы хотим сказать, что хотим объединить усилия, если вы позволите.

— Обязательно, — согласилась Ханна. — Мы выступим вместе.

Мик мрачно кивнул.

— У Общественного альянса триста бойцов — мужчин и женщин, которые вызвались добровольцами. У нас мало патронов, но они есть. Пара перекупщиков помогли. Некоторые — офицеры полиции, охраны, пожарные, бывшие военные. Другие — охотники и любители пострелять. Некоторые только впервые взяли в руки оружие, но они готовы сражаться, чтобы защитить свой дом.

Аннет втянула воздух.

— Триста?

— Да, — подтвердил Мик. — И все триста будут сражаться вместе с вами.

— По — не единственная угроза, — уточнил Дейв. — Человек, называющий себя Генералом, нападет с севера всего через несколько часов.

— Мы знаем о Генерале. — Голос Даллас помрачнел. — Он послал нескольких своих головорезов и потребовал четверть нашей еды в качестве налогов за защиту. Его лейтенант, Гиббс, утверждал, что они борются с местными внутренними террористами. Полагаю, это вы?

— Мы не стали прогибаться и позволять им казнить невинного человека, — сказал Бишоп.

— Розамонд Синклер — дочь Генерала, — пояснила Ханна. — Маттиас Саттер был его племянником.

Густые брови Флинна сдвинулись, глаза сузились. На его лице отразилась чистая ненависть. Он ненавидел ополченцев. Люди Саттера убили его жену.

— Я сразу понял, что мне не нравится ни их тон, ни их вид. Любой союзник ополченцев — мой враг.

Ханна встретила его взгляд.

— Для Генерала это личное. Он использует Национальную гвардию, чтобы отомстить.

Флинн не отвел взгляд.

— Тогда мы и с ним поборемся.

Ханна оглядела маленькую группу, в ее груди билась яростная гордость. Они боялись, да, но не паниковали. В их лицах читалось мужество. Мужество и сила. Решимость в глазах.