На грани вызова

Оторвать меня сейчас от него мог только бульдозер. Наверное, поэтому Ньевор и пытаться не стал. Погладил по голове и «успокоил»:

– Просто пьежка решила, что ты на нее охотишься. Вот и фрагментирует, чтобы ты ее не поймала и не съела. Теперь их станет несколько маленьких, таких хищники не трогают. У пьежек хорошая регенерация.

А у меня, похоже, слабая нервная система. И подобные зрелища мне противопоказаны. Даже если не заканчиваются смертельным исходом.

– Хочешь убедиться? – Ньевор потянул меня к кусту.

– Нет! – взвизгнула я. И лишь когда мы отошли подальше, поинтересовалась: – А ты откуда про пьежек знаешь? Говорил, что биологией не увлекаешься.

– Я да, а мой старший брат наоборот. Знаешь сколько лекций в детстве мне пришлось выслушать? Особенно пока он учился. Зато благодаря ему я понял, что мои интересы лежат совсем в иной плоскости. И предпочел техническую специальность.

А вот это уже интересно! Откровений о семье я не ждала совершенно, и потому признание стало приятной неожиданностью. И вот честно, я бы с удовольствием узнала что-нибудь еще, да только Ньевор решил, что с меня и этого достаточно. Продолжать не стал. Я настаивать не рискнула, справедливо рассудив, что если он один раз «проговорился», значит, дело пошло.

Время до назначенной дагоном встречи прошло быстро и незаметно. Краткая прогулка по парку, ставшему для меня куда менее привлекательным. Еще один сеанс мозгового штурма, озадачивший Ньевора очередной пока неразрешимой проблемой, а меня обеспечивший новым «пробелом» в схеме аппарата. Потом поход в магазин, где мы забрали заказанные вчера вещи…

– Вот это надень, – когда вернулись к себе, попросил Ньевор, вытащив из пакета бледно-зеленое платье в пол и такого же цвета туфли.

Я, конечно, спорить не стала, хоть и скептично посмотрела на разрез до середины бедра. Впрочем, верх у наряда был совершенно не вызывающим, лаконичным – вырез лодочка, короткие кружевные рукавчики. Да и вообще, рарку точно виднее, как мне сейчас нужно выглядеть.

Волосы я распустила, зная, что ему так больше нравится. Пусть даже Ньевор ничего на этот счет мне не сказал и даже не улыбнулся, когда я вышла к нему при полном параде. Все равно я чувствовала, что ему приятно. Просто сейчас он не может себе позволить другого поведения, сам же говорил, что оно будет неприличным без победы в вызове.

Потому я и решила не акцентировать внимания на его реакции. То есть на отсутствии одобрения и восхищения. Мне собственного возбуждения хватало в плане эмоциональной составляющей – как-никак к дагону идем! А ведь у меня для него поручение есть. Пусть даже пока неясно, как я его передам, но именно это мое сознание и будоражило, заставляя невольно торопить события.

В нетерпении ходить от окна к кровати, ожидая, пока Ньевор тоже посетит комнату гигиены. Притоптывать на месте, наблюдая, как он поверх белой рубашки надевает синий пиджак, на тон темнее брюк. И первой выскочить на лестницу, едва мужская рука открыла дверь.

Чтобы попасть в ту часть особняка, где жил его хозяин, нам пришлось снова пройти через весь парк. К счастью, появившийся из ниоткуда, едва мы спустились, сопровождающий шел быстро, и потому о судьбе несчастной пьежки я вспомнила лишь мельком. Меня куда больше занимала проблема ковыляния по гравию на каблуках. Не самых высоких, но определенно неудобных для таких скоростей и поверхностей.

Потому и смотрела я больше под ноги, чем по сторонам. А потому в первую очередь увидела бархатную зеленую дорожку, украшенную по краям золотой вышивкой, и лишь затем, подняв взгляд, окружившую нас красоту. Тихо ахнула, широко раскрыв глаза и, наверное, рот. И было от чего, ведь даже роскошный интерьер правительственного здания, где заседала правящая тетрада, не мог сравниться с… этим!

Мы будто оказались внутри кристалла, поверхности которого мало того, что даже формой напоминали ребристые грани, так еще и казались выточенными из белесо-прозрачного камня. В его глубине плыли редкие радужные переливы, настолько необычные, что заставляли всматриваться, ловить и ждать их появления. И все это дополняла музыка. Негромкая, но ритмичная, она рождалась звонкими вибрациями, затухала, вновь нарастала, сопровождаясь постукиваниями и тягучим свистом. А когда я уловила в этих звуках что-то несомненно земное, у меня мурашки по коже побежали и дыхание перехватило.

– Нравится? – раздался за спиной, словно ледяной водой окатил, сильный мужской голос.

Само собой, я обернулась Хорошо хоть не подпрыгнула от неожиданности, сдержалась. Как и в том, чтобы промолчать, предоставив возможность отвечать Ньевору.

– Дея любит все яркое и необычное. Голограммы в музее рассматривала с интересом, когда мы были там на экскурсии. В поселении такого не увидишь. И удивительно красивых мелодий не услышишь.

– Я, в общем-то, поэтому вас в музыкальный зал и пригласил, – тут же нашелся дагон. – То есть мы с тобой в соседней комнате поговорим, а Дея здесь останется. Ей не будет скучно. И не страшно. Тебя будет видеть.