На грани вызова

– Допустим, – став серьезнее, пошел на уступку дагон. – Но твои слова – лишь личная заинтересованность в этой самочке. Я поверю, когда получу неопровержимые доказательства.

– Хочешь ее соблазнить? – рыкнул Ньер, до хруста в суставах сжимая подлокотники кресла.

– Ты же в ней уверен, – миролюбиво напомнил Дьер. – Значит, у меня ничего не выйдет, и опасения излишни. Ну а если результат будет иным… Мне ни от нее, ни от тебя ничего не нужно. Достаточно того, что ты осознаешь и признаешь свою ошибку. Даже если ты все же решишь жениться на круглоухой, моя совесть будет спокойна – я сделал все, чтобы ты не совершил опрометчивого поступка.

– Что ж, попробуй. Только Дея тебя оттолкнет, – без тени сомнения прошипел Ньер.

– И что тогда? – хмыкнул дагон.

– Ты найдешь способ сделать так, чтобы с того самого момента ни от кого не было ни одного презрительного взгляда в ее сторону!

– М-м-м…

Дьер задумался. Он совершенно не представлял себе, как можно организовать то, что запросил брат. Впрочем, с легкостью задвинул задачу в дальний угол – самочка не устоит перед ним. Уж что-что, а все нюансы психологии таких, как она, ему хорошо известны. Значит, Ньер проиграет, и поставленное им требование выполнять не придется.

– Согласен. Условие: тебя не должно быть рядом, – предупредил Дьер. – Улетишь на станцию, оставишь нас на некоторое время наедине.

– Встречное: никакого психологического давления на Дею! И ни малейшего намека на принуждение, – потребовал Ньер.

– Очень надо, – скептично проворчал его соперник. – Я даже не уверен, что захочу ее… – посмотрел на злющее лицо брата и договаривать фразу не стал. – Гм… Надеюсь, того, что она сама на мне виснет, как доказательства будет достаточно?

Понимая, что отступать поздно, Ньер кивнул. Со щемящей душу тоской посмотрел сквозь стекло на вновь присевшую на банкетку Дею, рядом с которой, нахохлившись, стоял чем-то определенно недовольный шош. Рарку оставалось лишь надеяться, что он не испытает снова той горечи разочарования, которую однажды в полной мере ощутил.

Ну а дагон ждал молча, с отчетливой ясностью понимая, какие чувства сейчас обуревают брата. И тоже надеялся. На удачу в поиске изобретения Гуза и на то, что восприятие Ньером Деи изменится, когда он убедится в неприглядной реальности, которую упорно не признает.

Вызов состоялся.

Музыка лилась, прерывалась, рождалась снова… Неведомые инструменты слаженно и четко вели свои партии, дополняя друг друга. В том же темпе, поддерживая ритм и настрой, шли световые эффекты.

Красивые сочетания. Тревожные нотки. Вдохновляющие тона…

Я бы, несомненно, получила удовольствие от необычного концерта, если бы не одно «но». Вернее, целых два.

Первое – крайне неудобная мебель. Сиденье «вздутое», ткань обивки шелковая, скользкая, спинки для опоры нет. На такой больше пяти минут не усидишь.

Второе – мужчины, решившие уединиться и разобраться с политико-экономическими делами. Их фигуры были прекрасно различимы через матированное стекло, и, я уверена, меня они видели ничуть не хуже! Ну как тут расслабишься?

Вот и получилось, что сначала не выдержала моя спина, заныв и потребовав разминки. Когда же я, памятуя о просьбе пригласившего нас хозяина посидеть спокойно, вернулась на банкетку, в моей голове уже не музыка доминировала, а совсем другие мысли. Те самые, что не давали покоя с тех пор, как я узнала, в гости к кому мы едем.

Надо! Вот чувствую, надо пузырек отдать! Ведь как дамоклов меч будет висеть это обязательство, если его не выполню. Но не могу же я на самом деле взять и в лоб огорошить этим дагона?! Или могу?

Представила вытянувшуюся от удивления физиономию мужчины и хихикнула.

– Что же тут смешного?!

Раздраженное восклицание удачно совпало с финальным крещендо очередной музыкальной композиции.

«Удачно», потому что хоть реакцией на этот резкий звук можно было оправдать то, что от неожиданности я вздрогнула. Хорошо не обернулась!

– Вот точно дура. Только зря музыка играет, она все равно ничего не оценит. Ума маловато. А ведь какая партитура! Какая чистота звука! Синхронность со светорядом невероятная! Эх, совершенно бессмысленное занятие для круглоухой выбрал хозяин.

Спиной чувствуя стоящего позади меня шоша, я с любопытством прислушивалась к его недовольному ворчанию.

– Подумать только, сколько ей оказывается чести! Обедает вместе со всеми за столом, на сидушке расселась… Моей любимой, между прочим! А могла бы и на полу устроиться, привычная же.

Ого… Неужели круглоухие до такой степени примитивны? Или же это Хас сильно преувеличивает?

– Почему хозяин позволил ей здесь одной остаться и меня не позвал? Другими мыслями занят? Обо всем я сам догадываться должен… Да за такими, как она, глаз да глаз нужен! Не проявишь бдительность, и пострадает наше имущество. А оно дорогое!

Продолжая упорно рассматривать мыски своих туфелек, я выслушала очередную порцию нытья и… И не удержалась. Развернулась, впиваясь взглядом в неподвижно стоящего, нахохлившегося шоша.

– Ой! – всплеснула руками. – Пушистик!