На грани вызова

– Ты готовить умеешь? – прервал мои размышления Ньевор. Усадил на стул в столовой и отошел к стене, в нишах которой размещались посуда и коробки с едой. Вытащил одну, встряхнул, проверяя, и, пересыпав содержимое в тарелки, запихнул в радостно загудевший агрегат, установленный рядом на тумбочке.

– Умею, – уверенно подтвердила я, точно зная, что уж с такой-то примитивной техникой справлюсь. Осталось лишь объяснить это удивленно посмотревшему на меня рарку: – У дедушки такая штука тоже была.

– Понятно… – он поморщился. – Штука? А название дедушка не говорил?

– Говорил, – я встала и подошла ближе, заглядывая в прикрытую прозрачной дверцей камеру, где на глазах маленькие сухие гранулы превращались в сочные шарики. Там, похоже, гидратация проходит. Значит, где-то еще и источник воды должен быть. Его и обнаружила сбоку. Улыбнулась про себя и не удержалась от шалости: – Только я не запоминала. А нужно было?

Обернулась с вопросом в глазах. Искренним таким, наивным. Мне просто жутко было интересно, что же он ответит!

А он не сразу это сделал. Основательно задумался, словно я ему тригонометрическое уравнение задала. Я за это время успела кнопку выключения обнаружить и датчик готовности. И даже вытащить еду, когда индикатор дополз до максимальной отметки.

– Ты права, не нужно, – наконец, когда мы уселись за стол, рарк соизволил озвучить итог столь долгих размышлений. – Для тебя главное – практика, а не теория. И все же, если в чем-то сомневаешься, спроси сначала меня, а потом делай. Или просто не лезь куда не просят. Поняла?

– Угму… – промычала я с набитым ртом. Вкусно было до умопомрачения. Я даже часть сказанного мимо ушей пропустила. И зря, потому что Ньевор свою мысль продолжил:

– Здесь больше сложных и опасных… штук, чем в твоем поселении. И обращаться с ними – это тебе не спариваться с кем ни попадя.

Я поперхнулась и закашлялась.

– Да не дергайся ты так. Думаешь, волосы распустила, значит, и уши не видны? Я знал, кого в дом тащу… – Ньевор постучал меня по спине, поморщился, замолк, махнул костлявой рукой и выругался: – Щ-щ-щедар! Вот не думал, что докачусь до такого…

Он встал, раздраженно отодвинув стул, неприятным звуком царапнувший ножками пол. Пока рарк наливал что-то розовое из кувшина, я кое-как привела себя в порядок. Вытерла салфеткой испачканные руки и одежду. Скомкала впитывающую ткань, которую долговязый буквально вырвал у меня из рук, вручив взамен стакан.

– Пей, – приказал, выбрасывая грязный комочек в высокую полую тумбу-мусоросборник. Вернулся за стол и продолжил есть, теперь уже молча.

Я лезть к нему с вопросами не стала. Сама разберусь. Нужно только подумать логически. Он определенно на себя разозлился. Почему? Что с моими ушами не так? Признак недалекого ума, это уже понятно. Но при чем тут… секс? Или…

Огненным росчерком резанули слова военного, который меня охранял: «Такую городскому разве что в любовницы». То есть круглая форма ушей свидетельствует еще и об отсутствии контроля за либидо?

Получается, чтобы себя не выдать с потрохами, мне придется изображать не простую глупышку, а охочую до секса, которой безразлично с кем этим заниматься?

Вот я попала-то…

И ведь даже непонятно: есть ли смысл убеждать Ньевора, что девица легкого поведения из меня как бабочка из слона? Шанс в этом преуспеть имеется – можно попробовать, например, отсутствие зашкаливающего влечения к противоположному полу списать на побочный эффект лекарства, которым меня якобы вылечили. Но не спровоцирует ли это большей активности и интереса, проявляемого в моем направлении? Сейчас, похоже, именно моя «доступность», как ни странно, является фактором сдерживающим.

Я полночи потом это обдумывала, прислушиваясь к шорохам в соседней комнате. Хозяин квартиры долго не мог уснуть, ходил за стенкой кругами, даже ко мне заглядывал – его силуэт дважды появлялся в проеме. Межкомнатных дверей здесь не было, лишь легкие, прозрачные занавеси, и та, что закрывала вход в выделенную мне спальню, колыхнулась было, отодвинутая тощей рукой, но тут же вернулась на место. В общем, зайти рарк так и не рискнул.

Поведение, с одной стороны, странное, а с другой… С другой, нет в нем ничего противоречивого. Ньевор – мужчина, и потому имеются у него физиологические потребности. Но он не красавец, и, по всей видимости, остроухие дамочки его отшивают – не на пустом же месте рарк так болезненно-резко реагирует на вопрос о праве принятия решений и выбора. Похоже, отчаялся найти себе девушку, оттого и решил с круглоухой попробовать, раз уж я ему глазки строила и не оттолкнула. Наверняка спонтанно решение принял, а пообщавшись, пришел к выводу, что спать с первой встречной, готовой лечь с любым, да еще и настолько необразованной, что с ней и поговорить не о чем, – для него унизительно. Что, впрочем, моей привлекательности как женщины не снижает. Получается, сам себя загнал в угол.

Мама в таких случаях говорила: «И хочется, и колется…»

Глава 3 В паутине решений

– Ты опоздал, Ньевор. И выглядишь плохо. С девчонкой проблемы?