На грани вызова

– Даг Хьердор, ты же понимаешь, что создание подобного устройства, возможно, приведет к катастрофе?

– Не нашего ума это дело, Хот, – отрешенно посмотрел на него рарк. – Не нашего. А жаль…

Последнее добавил едва слышно, шагнув к двери и будучи уже спиной к подчиненному, а потому не увидел взгляд, полный порицания, и кривую невеселую усмешку. Иначе вызова бы не избежал…

– Смотрим на изящный «хвост», поворачиваем вправо… И теперь читаем: «мост»!

Из динамиков волнора послышался детский смех, на экране ярким веером промелькнули цветные картинки, иллюстрируя образы, а я скрипнула зубами со злости.

Письменность у рарков иероглифическая. Мало того – динамическая. То есть один и тот же символ, если его рассматривать под разными углами, будет нести разную информацию. Но самое раздражающее – они ухитряются подбирать символы так, что при повороте написанное приобретает другой смысл! То есть одной строчкой можно записать сразу восемь разных по сути предложений!

Вздохнув, я перенесла символ на пластинку, тренируясь в написании, и вновь приклеилась взглядом к экрану.

Да, я учусь, отыскав канал, где показывают обучающие программы для детей. А что мне остается? Без элементарного знания хотя бы азов письменности я рискую стащить у рарков не секрет перемещений во времени, а, к примеру, принцип работы местных туалетов. Да и когда придет время угонять корабль, опять же, хоть названия датчиков прочесть – уже половина дела.

Просить Ньевора со мной заниматься я не могу. Он и без того ко мне как-то подозрительно внимательно присматривается с того дня, как я у него на груди рыдала. И рубашку до сих пор хранит, не стирает, хотя пятно уже давным-давно высохло. А все почему?

Да потому, что слезы в чьем-либо присутствии для рарков – показатель высокой степени доверия и одновременно капитуляции. Признания за собой полного и безоговорочного поражения. Оттого даг Легор тогда в поселении, когда он меня толкнул и я, упав, расплакалась, даже оружие убрал. А ведь сохрани я внешнее спокойствие, пристрелил бы точно… Я же своим «возьмите меня с собой» и отказом идти в дом старосты, оказывается, ему вызов бросила.

Вот и Ньевор принял мой нервный срыв за проявленное доверие – все же вызова как такового в тот момент между нами не было, а причиной слез он лично не являлся.

Кстати, в постель он меня не потащил – остался верен своему принципу: секс только по любви. А до последней я, в его понимании, еще не дозрела. Зато в форме проявленного в слезах доверия развязала ему руки в плане ухаживания. По крайней мере, я только этим могла объяснить резко возросшую активность, которую развил Ньевор вокруг моей персоны. Он же и гулял со мной после работы каждый вечер, и одежды купил столько, что я, наверное, за всю жизнь не сношу, и перестал на меня рычать, пугая своей несдержанностью, и…

– Дея? – раздался громкий зов, и я, спешно переключив канал на какой-то развлекательный и спрятав пластину под сиденье дивана, отправилась рарка встречать.

До входной двери дойти не успела – хозяин дома оказался проворнее, и потому, едва шагнув из комнаты в коридор, я носом уткнулась в бело-серое пушистое облако, именуемое «букет».

Вот оно – еще одно «и», которое теперь неизменно сопровождает вечерние появления Ньевора. Цветы, вкусности, небольшие украшения… Все то, что, по его мнению, должно меня радовать и к дарителю располагать.

– Спасибо! – восторженно поблагодарила я. Смущенно хихикнув, забрала из его рук подарок и убежала на кухню, чтобы налить в вазу воды и погрузить в нее стебли несчастных растений. Я и на Земле не была ценителем этой формы выражения чувств, а уж здесь… Здесь и подавно мне не было никакого дела до того, чего именно добивается Ньевор. Однако разочаровать рарка я себе позволить не могла. И вообще я все делала, чтобы соответствовать его ожиданиям.

Ужин? Да, готов!

Чем занималась днем? Так в квартире прибиралась и новый сериал смотрела.

Скучала? Само собой! Разве волнор может заменить живое общение?

Гулять? Пойдем обязательно! И в магазин надо зайти, у нас продукты заканчиваются…

Я даже насчет выбранной для меня одежды не спорила, хотя, на мой вкус, она была излишне нарядной и непрактичной в носке. По крайней мере, раньше я бы себе никогда не позволила выйти на обычную прогулку в обтягивающем фигуру белом платье, с юбкой до колен и рукавчиками-фонариками, в изящных туфельках и наброшенной на плечи почти прозрачной шалью. Не мое это. Но раз уж рарку нравится…

И волосы я по той же причине перестала в хвост собирать, перестав мучить себя вопросом: стесняется он моих круглых ушей, то есть моей глупости, или нет? К тому же распущенные, вьющиеся, пушистым облаком обрамляющие лицо и падающие на плечи, с изысканными нарядами они действительно смотрелись лучше.

Я переламывала себя? Во многом, да. Но лишь потому, что была уверена: принятое решение того стоит. Осознавала ли, насколько длительным может оказаться процесс? На все сто процентов. Но меня это не останавливало. Я запаслась терпением, я выработала тактику, я перестала быть собой – лишь бы в итоге получить желаемое.