На грани вызова

– Как прошел день? – словно между делом спрашивала идущего рядом мужчину. Внимательно слушала, пытаясь представить, где и что в здании корпорации находится. Анализировала, чтобы найти способ секретами завладеть. Пока продуктивных идей не было. По всему выходило, что Ньевор имеет доступ лишь ко второстепенным разработкам. Увы…

Однако и шанс того, что он получит повышение, тоже оставался. Вопрос стоял только в том, что произойдет раньше – рарк решит, что я достойна близких с ним отношений, или его начальство неосмотрительно примет вызов и проиграет, уступив место более смышленому сопернику.

Разумеется, мне было бы проще и комфортнее, если бы реализовался второй. Вот только пока наращивал темп лишь первый. В том смысле, что Ньевор решал: долго ходить – для девушки занятие крайне утомительное, а потому требующее отдыха на скамеечке, рядом со своим спутником. И с каждым днем расстояние, которое нас разделяло, становилось меньше, а контакт начинал приобретать эротический подтекст, реализуемый в одностороннем порядке.

Это как? Да очень просто, если вспомнить, что у меня, по мнению рарка, все мысли только о том, как бы побыстрее затащить его в постель. И потому…

– Даже не думай, Дея! Держи себя в руках, – звучало строгое предупреждение, едва я вздрагивала и напрягалась, когда тонкие длинные пальцы прихватывали мою кисть.

А дальше он нежно поглаживал ладонь, переходил на запястье, рисовал неведомые узоры на плече, спускался по спине к талии…

– Мне завтра вставать рано! – спохватывался, прекращая свою приручательную деятельность.

На следующий день все повторялось. Подарок, ужин, монолог о работе, прогулка… Рука на талии решалась спуститься еще на пару сантиметров ниже… Затем три дня смещалась в сторону… Не меньше недели гладила бедро сквозь тонкую ткань юбки… Еще три дня добиралась до колена…

Я уже стала прикидывать, как скоро в зоне ее внимания окажется стратегически важный объект, как вдруг рука решила, что рано ей его покорять, а потому сменила тактику «вниз» на «вверх». И теперь столь же методично и медленно штурмовала шею, волосы, лицо…

Мне это нравилось? Нет! Меня это бесило! Мало того, что Ньевор в такие моменты становился молчуном и из него ни слова было не вытянуть, так еще и длительные «ласки» ему нравились. А я, оказывается, чужие касания вообще плохо переношу! Вот честно – лучше бы уж быстренько довел дело до конца и отстал. А еще лучше – отдал мне накопитель с технологией временных перемещений и вообще исчез из моей жизни.

Однако я скрипела зубами и терпела. Делала вид, что удовольствие получаю запредельное. Хотя мышцы на лице уже сводило от постоянной глупой полуулыбки…

Стоило ли после этого удивляться тому, с каким энтузиазмом я, оказавшись снова дома, сбегала в ванную отмываться? И как радовалась, когда, выйдя в холл, убеждалась, что Ньевор уже спит. До тех пор радовалась, пока однажды не обнаружила рарка стоящим у дивана в гостиной и не услышала суровое:

– Это что такое?

Мне, как штрафную карточку на футбольном поле, показали пластину с иероглифами, стойко терпевшую мои издевательства над местной «азбукой».

– Пластина, – робко призналась я.

– Это я и сам вижу! – отрезал Ньевор. – И то, что на ней символы, тоже! – предвосхитил очередной ответ, готовый сорваться с губ. – Почему ты мне не сказала, что умеешь писать?!

– Я не умею, – всем своим видом показав, как сильно расстроилась, я опустилась на краешек дивана. – Научиться хотела, чтобы ты мог мною гордиться. Я ведь даже в магазине ничего прочитать не могу, а спрашивать стыдно. Вдруг из-за этого о тебе другие плохо подумают.

– Дея… – агрессивный напор рарка моментально исчез. Ньевор, так и не выпустив из рук пластину, присел рядом и, приподняв за подбородок голову, заглянул в глаза. – Мне приятно, что ты обо мне заботишься. Но зачем прятала пластину-то?

Недоумевающе уставившись на него, я похлопала ресничками.

– Я не прятала. Просто убрала, чтобы не мешалась на виду.

– Почему под подушки?

– А куда надо было? – изобразила я полнейшее непонимание.

– В шкаф.

На указанный предмет мебели я посмотрела так, словно вообще первый раз видела. В общем, показала – до такого мой дефектный мозг не додумался.

– Ладно, я понял, – спас меня от необходимости объясняться словами Ньевор. – Знаешь, я на самом деле рад, что у тебя есть потребность учиться. Обычно у круглоухих с этим все с точностью до наоборот. Ты детский развивающий канал смотрела, да? – мягко погладив меня по щеке, бросил взгляд на каракули. – Ну и как? Тебе понравилось писать? А читать?

– Это трудно, – вздохнула я. – Стараюсь, но плохо получается.

– Ничего, – ободрил меня рарк. – Главное, что у тебя желание есть. Теперь я сам буду тебя учить. Вот увидишь, станет намного проще.