На границе империй #06

— Да я сам ничего не понял. Думаю, вам лучше с дочками поговорить. Они гораздо больше меня знают. В общем, когда мы пришли к источнику, вода почти у всех кончилась, а второй караван стоял как раз вокруг него. Нам пришлось встать рядом, но они нервничали и боялись нападения с нашей стороны. Тогда я ещё не понимал почему. Особенно занервничали, когда я подошёл с моей десяткой. Нас было вдвое больше их. Пока мы с Марлом совещались и решали, что делать, этот распределитель каравана пошёл вперед и предложил поторговать женщинам. Они подумали и согласились. Вот оттуда Марта вернулась задумчивая, и мне уже потом Дая рассказала, что она ходила в тот караван. После этого одна из их женщин подошла ко мне и спросила соль. Она уже приходила до этого с Тони, и я пропустил её к повозке. Выяснилось потом, что она приходила специально к Марте. После этого Марта вечером отозвала меня и сказала, что мы идём на гибель и предложила пойти с другим караваном. Я отказался и сказал, что нас туда никто не возьмёт. На что ответила, что она договорится. В общем, рано утром она ушла туда, обокрав меня, и больше я её не видел.

— Значит, она была знакома с одним из купцов.

— Это точно, но я не представляю, откуда она могла его знать. Хотя мне потом жёны сказали, что она не местная и приплыла раньше сюда. Возможно, оттуда.

— Это можно легко выяснить.

— Какой теперь в этом смысл?

— Смысл есть.

— Возможно, но я его не вижу.

— Может, она сообщила, куда идёт караван.

— Она это не могла это сделать. Дагарцы уже к этому времени сидели в засаде. Этот купец их привёз, и он сообщил ей о засаде.

— Могла ещё до выхода.

— Тоже не могла. Она, как и я, не знала куда мы идём. Это сделал тот, кто знал, где находится всё ценное. Кто-то вроде распределителя каравана или купцов.

— Они не верят в это.

Часть 3

— Мне всё равно верят они в это или нет. Только это факт. Дагарцы не трогали подводы, в которых не было ничего ценного, а значит, они уже знали, где и что лежит. Это мог сообщить только тот, кто знал, где и что лежит. Думаю, никто из воинов, включая меня, до сих пор не знает, что мы везли, как и женщины, что ехали с нами.

— Там было всего понемногу.

— Это уже неважно. Всё равно всё у дагарцев, но если вы хотите выяснить, кто это сделал, выкупите того же распределителя каравана, если он жив.

— Мысль хорошая, кстати.

Дарс поел и собрался уходить.

— Дарс, ты куда? Оставайся, у нас переночуешь.

— Меня Гализ ждёт.

— Что с тобой?

— Рана на спине болит. Он сказал, нужно переделывать.

Малах проводил его и вернулся ко мне.

— Ты переночуешь у нас?

— Да мне всё равно где спать, могу и у вас переночевать.

— Отлично, тогда ещё поболтаем. Значит, думаешь, кто-то из купцов сообщил о караване?

— Не могу я точно ничего утверждать. Думаю, это сделал тот, кто знал, как и куда мы шли, а кто это знал, в курсе только вы. Меня, например, никто не посвящал ни в какие детали, как и Дарса. Я вообще за три дня узнал, что будет караван. Мы быстро купили повозку и собрались. Про то, что я буду десятником, вообще узнал перед самым отправлением. Ищите предателя среди тех, кто знал.

— Почти все, кто знал, или в земле, или в плену.

— Значит, нужно узнать у тех, кто в плену, что произошло. Они ведь многое видели и слышали, когда мы отошли. Может, сейчас выкупят воинов или женщин, что были у них в плену, и станет многое понятно. Только вы не о том думаете. У вас город разрушен, и один корабль с дардумом ничего не решит. Куча голодных людей на улицах.

— Хорошо, что приплыли. Сейчас всех накормим. Теперь будет проще договориться. Одни приплыли, приплывут и другие.

— Не знаю, это было совсем не просто, и другие совсем не собирались плыть сюда.

— Знаю, дочки рассказывали. Нам если что хватит и одного корабля. Будет плавать туда-сюда, дардум возить. Сделаем его запас как обычно.

— У вас там куча вашего оружия у них в залоге. Вас это не смущает?

— Не смущает. Я готов им его отдать, лишь бы они дардум возили. Мы с ними ещё обсудим этот вопрос.

— Дочки дом в Сандире купили. Вы в курсе?

— Знаю, говорили.

— Там сейчас весь караван живёт.

— Пускай живёт, мне не жалко. Ты сам что дальше делать будешь?

— Не знаю. Ещё ничего не решил.

— Может, снова в городские стражи?

— У вас же платить нечем, казна разграблена?

— Это кто тебе сказал такое?

— Нил, а ему, как я понимаю, наёмники.

— Враньё всё это. Казна в порядке и на месте. Все стражи получают положенное жалование, вот только их совсем мало выжило. Сотни не набирается.

— У нас же жёны там остались, и я обещал вернуться.

— Подумай, получишь место десятника, а жены приплывут обратно на следующем рейсе.

— Подумаю.

Мы с ним ещё долго болтали о караване, где были с кем общались, что происходит в других городах. Мне не особо много было что ему рассказать, я ведь был в основном с караваном, а вот дочки у него ходили активно торговали, так что должны были гораздо больше меня знать. О чем я ему и сказал. Он ответил мне, что они потом расскажут, но он хотел услышать от меня. Ведь женщины на многое смотрят по-другому.