На границе империй #09-1

— Как тебе ответить? Обстановка совсем не радует. Скажу тебе прямо, есть угроза для твоей жизни. Если, установка сработает повторно, ты превратишься в пыль. В прямом смысле этого слова.

— Что мы здесь делаем?

— Ищем кое-кого. Скажу прямо, мне ничего нельзя тебя рассказывать. Поэтому не задавай больше этот вопрос. Лучше посмотри соседнюю реанимационную капсулу. В ней наш выживший пилот, которого я нашёл здесь.

— Сейчас.

Он проверил капсулу и посмотрел на соседние криокапсулы.

— Их пока не стоит поднимать. На нас никто не нападает, и силовая поддержка нам пока не нужна.

— Понял, рассказывай.

— Нечего рассказывать. Одни обломки кораблей и покойники вокруг нас. Как среди них найти кого-то, не представляю, а нам нужны доказательства или смерти, или найти сам объект.

— Ты придумаешь что-нибудь, я в тебя верю.

— Тебе хорошо так говорить, а я трое суток уже пытаюсь что-то придумать, но ничего в голову не приходит.

— Пойдём в рубку, вместе посмотрим обстановку.

— Я тебе и так её могу показать. Держи запись с моей нейросети.

Он долго просматривал запись.

— Что за странный корабль ты обследовал?

— Корабль имперского спецназа. Здесь две группы спецназа погибли.

— Эти вроде выжили.

— Часть возможно выжила, но где они, не представляю.

— Действительно, сложно здесь кого-то найти.

— Надеюсь, пилот нам что-то расскажет. Ты позови меня, как только она придёт в себя, я пока займусь обследованием обломков, что притащили дроиды.

— Конечно.

Позвал он меня через два часа. Когда я пришёл, Мари уже была одета.

— Как у неё дела? — спросил у Дока.

— Порядок.

— Отлично. Мари, скажи мне, у тебя сохранилась запись боя?

— Конечно, но я должна удостовериться, что вы можете меня допрашивать?

— Док представляет СБ восьмого флота. А у меня более широкие полномочия. Вот они — и перебросил ей именной имперский указ. Теперь веришь, что у меня есть полномочия тебя допрашивать?

— Верю, вот запись, — и она совсем неохотно передала нам её.

— Док посмотри пока. Мари, расскажи мне, что здесь произошло?

— Я не знаю. Я ничего не видела.

— Так, давай по порядку. Вы прилетели в эту систему. Что было дальше?

— Стали ждать.

— Чего ждать?

— Не знаю, на авианосце отключили все наружные камеры. Мы долго сидели в истребителях, но потом пришла команда на отмену боевой тревоги.

— Отлично, что было дальше?

— Мы разошлись по каютам. Кто-то пошёл в кают-компанию, кто-то пошёл к себе в каюту.

— Пропускаем это. Прозвучала новая боевая тревога. Что было дальше?

— Мы снова заняли места в истребителях и долго ждали отмены тревоги, но её не было. Потом поступил приказ на вылет для сопровождения штурмовиков.

— Вы вылетели. Что ты увидела, слышала?

— Мы сразу увидели, что идёт сражение между нашими линкорами и аварскими.

— Отлично, а до этого ты знала, что идёт сражение?

— Конечно, мы ведь слушали эфир.

— Алекс, не налегай, ей тяжело, она после гибернации и мозг ещё плохо работает, — сказал Док.

— Мари я всё понимаю, прошу тебя, немного напрягись и вспомни, с чего всё началось в эфире?

— Андир, он погиб, прикрыв меня — и она заревела.

— Док приведи её в чувство.

— Сделай паузу, она устала.

— Придётся.

Пришлось переключиться на запись. Пилот вначале находилась в своей каюте и болтала со своей подружкой. Мне это было неинтересно, и я промотал вперёд. До момента вылета. В эфире были хорошо слышны возгласы и реплики сражающихся пилотов. Пришлось отмотать назад и вновь послушать. На записи было слышно, как она перед вылетом флиртовала с Андиром, в эфире было тихо, а потом кто-то из пилотов сказал, чтобы послушали общий эфир, и она его включила. Дальше они слушали только общий эфир, изредка вставляя свои реплики. После чего поступила команда на вылет. Они вылетели вместе с штурмовиками. Их задачей было прикрытие штурмовиков. Вместе с штурмовиками они крались по самому краю системы, почти впритирку с камнями. Видимо, перед штурмовиками была поставлена задача залететь в тыл аварцам и уничтожить корабли поддержки. К сожалению, их заметили и были высланы истребители на перехват. Был бой, их группа отчаянно сражалась, но силы были совсем неравны, и вся их группа была уничтожена. К сожалению, на записи не было ответов, что происходило между линкорами и с чего всё началось. Пилот всё время смотрела за впереди летящим ведущим и на приборы, и ни разу не посмотрела в сторону основного сражения.

— Что скажешь? — спросил Карл, когда увидел, что я больше не смотрю запись.

— Она бесполезна. Мне нужна информация, а она ничего не знает.

— Ты что-то нашёл?

— Запись, пустышка.

— Я про обломки?

— Ничего интересного. Одни обломки истребителей как наших, так и аварских, и несколько обломков от штурмовиков. Никаких искинов. Это всё, бесполезный хлам, а у меня ни одной зацепки или идеи, как мне что-то найти здесь.

— Может, её ведомый что-то видел или знает?

— Он погиб. Ты же видел, они были последними из всей группы. Вдвоём от шестёрки аварцев отбивались.

— Уверен?

— Уверен. Можешь вскрыть кабину с ним. Там ещё есть кабины с аварскими пилотами. Может их допросить? Хотя это бесполезно.

— Где они?

— На верхней палубе. Мари, у твоего ведомого был ручной искин?