На границе тучи ходят хмуро...

— Ого! Глядь, Савватей, это ж сколько лезвий! Ты смотри — шило… Ухты, вилка! Отвертка, штопор… О, напильничек… Справная вещица, как есть справная. А эт чего, командир?

Александр в это время любовался первым серийным «рокотом». То есть не первым, конечно, первые пронумерованные сто штук каждой из трех моделей осели на складах до его особого распоряжения. Все равно — одним из первых! Особенно нравилось выбитое на ствольной коробке клеймо, бывшее в девичестве знаком радиационной опасности. Было радостно и немного грустно.

«Я все-таки это сделал».

— Командир?!

— А? Да, я слушаю?

— А это что за штука такая?

— Это инструмент слесарный такой, вон там покрути. Видишь, размер меняется? Заменяет с десяток гаечных ключей.

— А это?

— Бритва. Безопасная. Надо же, и лезвие есть?

Почитав вложенную в коробочку-футляр записку от Греве Александр разочарованно поморщился: проблему промышленной заточки лезвий так и не решили. А это маленький сувенир от Валентина Ивановича своему шефу, так сказать, ручная работа.

— А это?

— Я же тебе рассказывал. «Бенза» — то есть бензиновая зажигалка. Вон и жестянки с заправкой для нее. Ты сбоку на крышечку надави.

— Тугая какая!

— Хм?

Из дюжины зажигалок удачливому унтеру попалась одна-единственная с маленьким брачком — плохой подгонкой корпуса и крышки. Подумав, Григорий довольно улыбнулся и начал обстоятельно проверять ножи-мультитулы, взмахом руки мобилизовав себе на помощь Савву.

«Вот! В открытую просить не хочет, а бракованные вроде как и не жалко будет. И ведь знает же, что не откажу в любом случае, а все равно! Жук».

— Да не мучайся ты. Выберите себе по зажигалке и ножу-складничку, и всего делов. Савва, возьми еще на пробу вилок-ложек для Марыси. А ты, Гриша, захвати одну зажигалку для фельдфебеля — он у нас известный любитель махрой подымить.

В тот же день первый ящик — с пистолетами, второй — с патронами и третий — с кобурами и запасными магазинами попали в нетерпеливо-загребущие (в полном соответствии с занимаемой должностью) руки господина заведующего оружием Ченстоховской бригады ротмистра Николаева.

Через два дня приключилось редкое событие: офицерская касса взаимопомощи заметно оскудела. Вначале разобрали (вернее сказать — расхватали) «рокоты». Тяжелый и мощный пистолет просто завораживал своей соразмерностью, хищной красотой и необычностью вида: рублено-четкие формы ствольной коробки резко переходили в плавно изогнутую эргономичную рукоять с выступами. Тот, кто брал его в руки, как правило, уже не мог отказаться от покупки. «Орел» тоже пошел на ура, как меньший брат «рокота» — более «зализанный» и полегче. Правда, и рукоять была немного похуже. А из-за последней «плетки» даже немного поссорились: пока один офицер бегал и одалживался по друзьям-товарищам, второй сразу пришел со всей суммой, вот только уйти вовремя не успел и наткнулся на первого. Страсти утихли только после того, как ротмистр Николаев принял заявки от всех желающих и клятвенно заверил, что приложит все усилия для их скорейшей реализации! При этом ротмистр довольно улыбался и периодически поглаживал лежащую в кармане бриджей «плетку», жалея при этом только об одном — что находящийся дома «рокот» ну никак невозможно носить вместо штатного «смит-вессона».

Когда незадолго до новогоднего бала Александра вызвали в штаб бригады, он было решил, что его опять попросят ускорить прибытие второй партии пистолетов — по мере того как господа офицеры «распробовали» новое оружие (разумеется, не забыв, словно невзначай, похвалиться перед сослуживцами и просто знакомыми), список заявок стал вдвое толще и демонстрировал устойчивую тенденцию к дальнейшему росту.

— Господин полковник, по вашему приказанию прибыл!

— Прошу, присаживайтесь, поручик. Мы с вами люди военные, потому перейдем сразу к делу. Александр Яковлевич, из Таможенного департамента поступил запрос касательно вашей персоны. И я просто обязан… э…

— Господин полковник, осмелюсь уточнить — запрос по поводу источника средств на открытие моего завода?

Толкушкин молча кивнул. Было видно, как его тяготит, и сильно, подобный разговор. Подозревать такого блестящего офицера, своего… ему было попросту стыдно.

— Ну что же. Надеюсь, господ таможенников удовлетворят нотариально заверенные копии кредитных договоров и прочих бумаг?

— Несомненно!

Олег Дмитриевич прямо на глазах оживал и возвращал себе хорошее настроение. Через полчаса его настроение улучшилось опять — до самого что ни на есть верхнего предела: поручик Агренев посетил расположенное невдалеке отделение Русско-Азиатского банка (вернее, свою ячейку в нем) и вернулся в штаб с тоненькой картонной укладкой на веревочных завязках.

Прошу.

Не открывая, старший офицер небрежно отодвинул ее в сторону и немного удивленно осведомился:

— Александр Яковлевич, как же вы так быстро управились? Или вы готовились заранее?