На границе времени

Паренек не видел бой за повозкой. Лишь жуткие звуки. В этот миг он и вправду пожалел, что пренебрег возможностью вступить в ряды воинов ордена. Почти любой вариант событий ему казался лучше этого, в котором он был сейчас.

Вархад же щурился, беззвучно скалился, обнажая клыки. Выглядел он так, будто бы был готов наброситься на опасную тварь без оружия. С теми когтями и клыками, что у него были. Только не было прока от них против этого существа.

Тварь снова показалась. Выпрыгнув откуда-то с той стороны повозки, зверь визжал и пятился назад. За время битвы уродливую тварь успели потрепать. Существо истекало кровью, глубокие раны покрывали его тело. Вскоре показались и двое оставшихся солдат. Один из них сильно прихрамывал, однако оба старались держаться, несмотря на сложную схватку. В какой-то момент Олриду показалось, что солдаты и впрямь могут убить это существо. До той поры, пока тварь снова не показала свои зубы.

Существо отступало, но вдруг резко остановилось. Припав почти к земле своей мордой, оно тут же прыгнуло и повалило хромого солдата. Схватив его обеими конечностями, оно попыталось разорвать, вместе с броней. Асири сопротивлялся, пытался отбиться, но все было бесполезно. Сталь скрипела под когтистыми конечностями. Кости хрустели. Последний солдат подскочил к твари и нанес новый удар. Существо раскрыло свою хищную пасть, издавая еще один мерзкий визг. Оно откинуло человека, попыталось сжаться, словно от боли. Прямо как обычный человек, пытаясь зажать конечностью, хлынувшую из раны кровь. Похоже, последний удар задел что-то важное у этой твари.

Солдат замахнулся и вонзил клинок в шею твари. Обхватив меч обеими руками, он всем своим весом надавил на оружие. Вскоре из шеи хлынула кровь. Тварь завизжала еще громче. Попыталась отбросить человека или схватить, но солдат оказался шустрее и увернулся. Снова приблизившись к оружию, с силой и злостью, солдат таки доделал дело, и голова чудовища упала на землю. Медленно опало и тело твари.

Даже когда тварь обезглавили, Олрид не рискнул пошевелиться. Он все сидел, сжавшись, рядом с телегой. Оставшийся в живых солдат, бросил на землю оружие и упал на колени. Казалось, ему вообще было безразлично, что рядом с ним мертвое тело чудовища, что они оказались посреди полей, что скоро настанет ночь…

Олрид дернулся, когда почувствовал, что что-то коснулось его плеча. Обернувшись, он увидел учителя. Тот, опершись об него, поднялся и направился куда-то назад. Вернулся вархад уже со светильником. Лекарь направился к раненому солдату. Пока учитель осматривал человека, Олрид неуверенно поднялся, придерживаясь за телегу.

– Что… Что эта за тварь?.. – голос выжившего солдата звучал как никогда громко в наступившей тишине.

– Я… Я… Я… Не знаю… – пробормотал светловласый паренек.

– Это имеет значение? – Феатур встал. – Нам нужно как-то подготовиться к ночи.

– Ты… Ты издеваешься? – солдат обратился к лекарю.

Вархад просто ушел. Забрав с собой светильник с кристаллами, он ничего не ответил. Темень подступала стремительно. Казалось, за несколько мгновений успели исчезнуть почти все лучи солнца. Со стороны трав стали доноситься скрежетания насекомых. Живой солдат в какой-то момент времени поднялся, пнул мерзкую тушу чудовища и направился к своим товарищам. Олрид посмотрел на раненого древода. Тот все еще не пришел в себя. Это начинало уже пугать. Осмотрев его еще раз, Олрид так и не заметил признаков заразы. Древод был жив, это точно. Но вот насколько сказать было трудно. Вскоре вернулся учитель. Держа в руке пучок странных трав, он стал что-то искать у упавшей набок телеги.

Очень скоро подкралась и ночь. Разжечь костер было нечем. Холод остывающей земли пробирал до мурашек. Олрид был не в одной рубашке, и ему все равно было прохладно. Мастер что-то мудрил с пучками трав на дороге. После замудренных операций они начали вонять. Все трое уселись вблизи светильника, который поставили недалеко от телеги. Он не грел, но хоть местность слабо освещал.

Повсюду доносились разные звуки. Когда тихо, когда совсем близко и уже громче. Олрид чувствовал себя спокойно только из-за перевернутой сзади повозки. Сложно поверить, но она служила им как некий щит. Пусть несущественный, но со спины никто напасть не мог. Это радовало. Пусть и слабо. Спать никто не хотел. Разговаривать, в общем-то, тоже.

Никто из раненых солдат не шевелился. Олрид не хотел верить, что они были мертвы, но правда была именно такой. Паренек знаком со смертью. Она все же неотъемлемая часть жизни, но еще никогда не видел ее столь близко. Там, в монастыре, была защита, безопасность и спокойствие. По большей части, все детство Олрида прошло в относительном спокойствии. Не то, что сейчас.