На гребне волны

Вязкое сражение рассчитанное не на один рывок, а на постепенное утопление нас в обычном давлении, а уж потом… За время до того самого «потом» сестрички успели успокоить Бермудо, не прибегая к совсем уж мощным методикам. Мавры тоже, кхм. Не скучали, на батареи правого крыла попробовали было рыпнуться с повышенным энтузиазмом. Получили по полной, понятное дело, причём как от самих орудий, саданувших картечью по попавшим на прочесноченные поля, так и от конницы союзников, которые тут не просто так околачивались, только и ожидая, что команды «фас». Засиделись кабальерос без хорошей, будоражащей кровь драки, вот и мало-мало развеялись, вырубая оказавшихся в печальном положении мавров.

И вместе с тем… Именно когда дорубали отступающих от так и не сбитых батарей, началось самое интересное. Две мавританские конные орды, что обходили нас с флангов, изображали до поры намерения ударить по испанской коннице, по позициям артиллеристов, по полкам правой и левой «рук» - теперь они отбросили последние остатки маскировки и, выжимая все силы из лошадей, мчались к нам, к тому месту, которое, по их мнению, было сердцем всей нашей армии. Думать – это, бесспорно, хорошо. Проблема лишь в том, что порой мысли идут в неверном направлении. Вот как сейчас. Вот действительно интересно, они реально не понимали, что возводимый гуляй-город это вовсе не нелепость, а уже проверенное в боях построение, этакая полевая крепость? Не изучили наши прежние сражения, в том числе с печенегами? Да и войну с Польшей и Священной Римской империей тоже стоило по кусочкам разобрать. Хотя… Тут и особенности мавританской психологии, и оморочка от Гюряты Молчальника и остальных арконцев. Чего тут было больше, чего меньше… можно будет поспорить потом, на досуге. Сейчас время битвы. Время её ключевого этапа.

- От большого полка – запас. Конницу Самарро внутрь! Метатели «греческого огня» подготовить. Стрелки… по готовности. И да пребудут с нами боги Асгарда включая одного хитромудрого йотуна и детей его!

* * *

В любом сражении есть ключевой момент. При Бородинской битве сражение за «Багратионовы флеши». Наиболее яркое и значимое сражение Семилетней войны, битва при Кунерсдорфе, где сошлись пламенный натиск Фридриха Великого и осторожная, выверенная тактика генерала Салтыкова, решилось при штурме пригорка под названием Шпицберг. Именно к нему пруссаки перебросили почти всё, что имели… и растратили, после чего получили со стороны русских, эти самые резервы сберегших, роскошного пинка.

Вот и сейчас случился тот самый решающий момент. Кордовцы чересчур воодушевились возможностью убить или пленить аж двух из трёх королей противника – меня, конунга Руси Хальфдана и Бермудо II, короля Леонского. Удайся им это, то Гарсия II Наваррский и впрямь не смог бы руководить общим сражением. Однако… тут всё было вовсе не так, как казалось малость помрачённым разумам аль-Мансура и его окружения.

Непонимание! Именно эта эмоция начинала овладевать умами кордовских военачальников тем сильнее, чем дольше они пытались штурмовать вроде бы такое простенькое препятствие как построение из странных повозок. С самого начала и до сего момента. Отсутствие какого-либо встречного удара конницей. Ноль попыток отступления, соединения с другими частями нашего войска. Отсутствие стремления испанской конницы во что бы то ни стало прорваться в королю Леона, спасти его от явной и чрезмерной опасности. Лишь арбалетные болты, что летели в надвигающуюся на нас конницу мавров.

Таранить скрепленные цепями повозки? Некоторые по скудости ума попытались это сделать. Вечная память местным лауреатам премии не существующего тут Дарвина! Приблизиться вплотную и растащить эти самые телеги? Опять сильно смешно. Их же не верёвочками связали, а цепями, причёмпропущенными через заранее сделанные скобы и всё это было скреплено могучими замками. Хрен разорвёшь и фиг растащишь. Можно лишь прорубить проход топорами либо поджечь. Но это нужно было сперва понять, а потом ещё и ухитриться сделать. Плюс оковка железом в нужных местах, плюс древесина отнюдь не легкогорючая. Благодать для обороняющихся и большой гемор для пытающихся сокрушить гуляй-город.

Нахлынули… и откатились, нещадно расстреливаемые и избиваемые кистенями и топориками-чеканами на длинных рукоятях. Те самые виды, наиболее хорошо себя показавшие в печенежских войнах. Опять нахлынули, как бы под прикрытием множества стрел. И что? Если стрелы кого порой и задевали, так большей частью лошадей и иногда испанцев, коим происходящее было в новинку. А короткий инструктаж не отложился в подкорке. И опять откат, и опять никакого результата. Только вот битва шла не только тут, но и там, вовне. Что пехота, что конница с обеих сторон оказались задействованы по полной.