На гребне волны

Халиф Кордовы, упустивший удачный момент для бегства с остатками сохраняющих боеспособность отрядов, всё же прозрел. Видимо, ментальное воздействие арконских жрецов таки да оказалось перебито страхом близкой смерти. А может просто закончилось, тут уж если кто и ведает, то они сами. Но беспокоить их, отдыхающих после перенапряга едва-едва возвращающихся способностей… не самое лучшее и уж точно жестокое не к месту решение. Сейчас всё едино не о них, а об аль-Мансуре, который в последний момент попытался было улизнуть, но… Мал, умница, так хорошо использовал свой отряд конных арбалетчиков, так качественно засыпал улепётывающего халифа ливнем болтов, держась вместе с тем на расстоянии, что не оставил халифу особого выбора. Выбор, он у Мухаммада ибн Абдаллы ибн Абу Амира оставался между повышенным риском продолжать бегство, поминутно теряя людей, лошадей, уменьшая отряд в численности и постоянно сам рискуя получить болт-другой в уязвимые места организма, и вторым вариантом. Каким? Укрыться в находящемся рядом Куэльяре, а уж из-за стен этой пусть плохонькой, но крепости или пробовать откупиться от победителей или надеяться, что удастся прорваться при помощи пусть сейчас улепётывающих, но способных несколько позже собраться с духом и вернуться войск. Вернуться может и не для того, чтобы вырвать победу уже в новой битве, но хотя бы для того, чтобы помочь своему халифу вырваться и отступить в те земли, где можно было чувствовать себя в безопасности. А уж потом…

Аль-Мансур выбрал второй вариант. К моему большому облегчению. Именно эту весть принёсли сперва подаваемые дымом сигналы, а затем и гонцы. Бывшие очевидцами того, как отряд со знаменем халифа Кордовы въехал в открытые ворота крепости. А уж потом к Куэльяру и другие отряды стали стекаться. Из тех, вестимо дело, кто сохранял хоть некое подобие выдержки и желания оставаться рядом с аль-Мансуром, вместо того, чтоб бежать, куда глаза глядят.

Вот он, завершающий акт для кого-то драмы, а для других феерического выступления. Если аль-Мансур и впрямь заперт внутри крепостных стен, то он… обречён. И неважно, сколько воинов находится рядом – Куэльяр крепость невеликая. Плевать даже если сумеет смыться несколько более число мавров, чем мы предварительно рассчитывали. Пофиг на эти вторичные аспекты! Отрубить голову халифата – тело без качественного мыслительного центра уже куда менее опасно. Смены у аль-Мансура покамест не наблюдается. Достойной смены, я имею в виду, поскольку желающих сесть на освободившийся трон будет огромное количество. А когда много претендентов, они часто начинают рвать друг друга с такой силой, что во все стороны летит не только кровь, но и откалывающиеся от государства кусочки. Самое оно. То, что добрые доктора с севера прописали!

Глава 8

Июль (червен), 997 год. Кастилия, Куэльяр.

Ярость почти никогда не накатывала на меня столь сильно, что я готов был забыть обо всём постороннем, отбросить в стороны все сдерживающие установки, целиком и полностью отдаться желанию разорвать наиболее мучительным образом в клочья тех, кто вызвал её. А вот недавно это едва не случилось! Причиной чуть было не состоявшегося приступа острой ненависти стал, что и неудивительно, халиф Кордовы Мухаммад ибн Абдалла ибн Абу Амир. Даже будучи загнанным в ловушку, которой стала крепость Куэльяр, хренов мавр, уже без считанных дней покойник, разбрызгивал вокруг себя свойственную их породе ядовитую мерзость. Хорошо так ею плескался, наглядно показывая, к чему приводит и может привести в будущем любой вид сотрудничества с совершенно чуждыми европейцам ментально народами.

Впрочем, вся картина сложилась далеко не сразу. Сперва Куэльяр стал просто магнитом, притягивающим к себе остатки тех мавров, которые уже не могли или просто не захотели бежать куда глаза глядят. Сельди в бочке – вот подходящий эпитет для того, что творилось внутри крепостных стен после того, как наши войска обложили Куэльяр со всех сторон, чтоб и мышь не проскользнула. А пока эти самые сельди мавританского посола утрамбовывались поплотнее в ограниченном пространстве, нам представилась возможность окончательно разобраться с последствиями собственно боя. Они, надо заметить, были масштабнейшие.

Трупы и трофеи, раненые и немногочисленные пленные. Немногочисленные, потому как брать оных мы не стремились, а всё же взятые были теми, кого сперва стоило как следует расспросить, а уж потом одним движением клинка прервать земной путь очередного мавра. Подсчёты опять же, покамест самые приблизительные, поскольку испанская кавалерия ещё не закончила преследование.