На гребнях волн

Бухает входная дверь – так, что трясется весь дом, – и тяжелые шаги санитаров стихают. Выглянув за дверь, мы скоро понимаем, что Фейт тоже уехала с ними. Сирены «Скорой» затихают вдали; мы, три девчонки, сидим, дрожа, в опустевшей комнате своей подруги, и спальные мешки валяются на полу безжизненно, словно сброшенные коконы. Мария Фабиола начинает плакать, поначалу беззвучно, но содрогаясь всем телом. Потом разражается короткими всхлипами, словно ее тело – насос, ритмично набирающий воду из невидимого колодца. Всхлипы становятся все дольше, все громче. Все невыносимее. Мы с Джулией звоним своим родителям, а потом родителям Марии Фабиолы.

Мой папа приезжает в костюме – он вел у себя в галерее аукцион. Мама Джулии – в спортивном костюме с молнией и воротником под горло, с надписью на груди «Королева льда», мама Марии Фабиолы – в шелковом халате. Никто не знает, что делать. Уйти? Захлопнуть дверь? А если у мамы Фейт нет ключа? А если Фейт вернется и мы ей понадобимся? Так что мы рассаживаемся вокруг кухонного стола и сидим, словно за карточной партией. Матери дружно поворачиваются к моему отцу. Он предлагает помолиться, чтобы успокоиться, – от моего папы предложение неожиданное. Все мы беремся за руки и прикрываем глаза. Но я подглядываю – и вижу, что у папы глаза плотно закрыты, а вот мама Марии Фабиолы и мама Джулии смотрят на него с тревогой и надеждой.

5

После похорон (узнаваемый местный политик во втором ряду, бутерброды с вялыми огурцами после церемонии) мы четверо становимся неразлучны, словно бумажные куколки в хороводе. В школе играем в спидбол или еще в какие-нибудь игры, где можно поделиться двое на двое. В свою компанию никого не приглашаем, и учителя не настаивают – заботятся о Фейт.

Дома у Фейт нескончаемый поток гостей с Восточного берега с соболезнованиями и предложениями помощи. Все приносят с собой какие-нибудь угощения, но мать Фейт сразу их выбрасывает. Дома у Джулии родители продали сначала один «Мерседес», потом другой. Дома у Марии Фабиолы поставили новую сигнализацию после того, как видеокамера засекла позади дома какую-то «подозрительную личность». Что эта личность там делала и чем была подозрительна, отец Марии Фабиолы детям не сказал.

А у нас дома все как обычно. Мама рано утром уезжает в больницу: она трудится в утреннюю смену, с шести утра, чтобы вторую половину дня проводить со мной и Свеей. Папа собирает нас в школу и варит нам овсянку. Свея за едой черкает в тетрадке – проектирует очередную пожарную станцию. Она говорит, что, когда вырастет, хочет стать архитектором, и постоянно сидит над своими чертежами с линейкой и синим карандашом.

В одно ничем не примечательное утро в дверь звонит подруга Свеи, пухлая и вечно хмурая. Они со Свеей вместе ходят в школу, прямой дорогой по Эль-Камино-дель-Мар. А несколько минут спустя на наше крыльцо взбегает Мария Фабиола. Я прощаюсь с папой, прижимающим к щеке салфетку – он порезался во время бритья. Мне хотелось бы убрать эту салфетку и обнять его на прощание, но подруга стоит рядом и смотрит. Ждет меня. Мы с Марией Фабиолой выходим на улицу и идем дальше, чтобы подхватить Джулию.

Когда мама Джулии открывает дверь, я сразу чувствую: у них что-то подгорело. Мама Джулии замечает, что я принюхиваюсь.

– Джентл купила какие-то новые благовония, – объясняет она и улыбается сначала мне, потом Марии Фабиоле. Выходит Джулия, и ее мама говорит: – Девочки, у меня идея! Давайте-ка я вас сфотографирую!

Она выносит камеру, и мы втроем выстраиваемся шеренгой, Мария Фабиола в середине. Щелкает затвор. Мы с Джулией смотрим друг на друга – все понятно без слов: чудесное преображение, произошедшее с Марией Фабиолой за последние месяцы, требует запечатлеть его на пленке.

– Девочки, вы чудесно выглядите! – говорит мама Джулии, не глядя на меня.

– Пока, мам, – говорит Джулия и закрывает дверь.

С облегчением выйдя на свежий воздух, мы отправляемся к дому Фейт. Она живет в полутора кварталах от школы, но все равно мы заходим за ней каждое утро. Ради Фейт мы на все готовы.

– Как думаете, мама Фейт когда-нибудь выйдет замуж второй раз? – спрашивает Мария Фабиола, перекидывая рюкзак с одного плеча на другое, и тоненький звон браслетов вторит ее словам.

– Мои родители говорят: вряд ли она еще кого-то себе найдет, уж слишком невзрачная, – самым обыденным тоном замечает Джулия. – А ведь мама у папы уже вторая жена, так что они в этом разбираются!

– Может быть, ей просто еще рано с кем-то встречаться, – говорю я так твердо, словно что-то в этом понимаю.

– А что, если мы ей поможем подобрать одежду получше? – предлагает Джулия. – Ей определенно надо сменить стиль!

– Это уж точно! – соглашается Мария Фабиола. – Кстати, вы заметили, что учителя теперь Фейт совсем не спрашивают?

– Конечно, – отвечаю я. – Так и должно быть.

– Моя кузина рассказывала, – говорит Джулия, – у них в колледже есть такое правило: если у тебя умерла соседка по комнате – тебе автоматически ставят все пятерки за семестр.