На языке любви

Пенелопа вспомнила, как теплый ветер, врывающийся в комнатку, начинал крутить проволочный каркас, и колокольчики устраивали перезвон, тонкий и звонкий... как голоса ангелов, так говорила Тереза Карденья.

Пенелопа открыла глаза оттого, что в каюте раздаваласьлриглушенная трель.

Что это? Она прислушалась — звуки доносились из соседней каюты.

Чуть позже она услышала мужской голос, который ответил «Алло». Значит, это телефон, догадалась Пенелопа. Но чья соседняя каюта?

Пенелопа приложила ухо к стене. Голос был очень знакомым. Конечно, это каюта Джеймса Гранта!

Пенелопа провела ладонью по стене, обитой бежевой панелью, и закрыла глаза, представляя, что делает ее сосед.

Подойдя к иллюминатору, она увидела, что свет в соседней каюте еще горит, а на темное море ложится тень Джеймса. Вот он расхаживает по комнате, потом наклоняется, видимо ищет что-то в чемодане, вот подходит к иллюминатору. Он так близко... на расстоянии вытянутой руки...

Нельзя... — сказала себе Пенелопа. Нельзя о нем думать! Запрещено! Во благо себе же!

Пенелопа еще долго простояла у иллюминатора. Она смотрела на дрожащую лунную тропу. Она прислушивалась к голосам и шорохам в соседней каюте, но, к счастью или сожалению, ничего больше не услышала.

Сколько прошло времени? Который час? Пенелопе было все равно. Она встала с кушетки и направилась на кухню, выпить перед сном теплого молока.

На палубе было тихо, не играла музыка в кают-компании, там даже свет не горел, пустовала рулевая рубка, также никого не оказалось и на кухне.

Укутавшись в теплую вязаную кофту, Пенелопа открыла холодильник и достала пластиковую бутылку. Налив в небольшой ковш молоко, Пенелопа поставила его на плиту.

— Эх, Маноло! - Пенелопа укоризненно покачала головой. Его черед было дежурить, а он смотался, оставив горы грязной посуды. Все равно сон не приходит, хоть заняться делом...

Засучив рукава, она принялась мыть посуду: тарелки, плоские и глубокие, соусницы, пиалы, бокалы и стаканы, кружки, чайник, а также вилки, ложки и ножи.

Ну, Маноло! Завтра ты получишь! Ой, как получишь! — злилась Пенелопа на парня.

— Почему ты не спишь? — послышался мужской голос.

Пенелопа повернулась, увидела Джеймса и, растерявшись, уронила кружку, отколов у нее ручку.

— Ой! — воскликнула Пенелопа.

— Прости, что напугал. Что-то не спится...

Пенелопа взглянула на Джеймса. Он был в одних шортах... Рельефный торс без единого волоска на груди, на которой висел небольшой круглый медальон, сильные мускулистые руки...

— Молоко! У тебя закипело молоко! — Джеймс показал на плиту.

Пенелопа встрепенулась и сняла ковш с горелки.

— Вместо слегка подогретого получилось кипяченое молоко! - Пенелопа расстроенно покачала головой, поставила ковш на разделочный стол и принялась домывать посуду.

Джеймс подошел к ней так близко, что она могла слышать его отрывистое дыхание. Пенелопа подняла глаза и увидела его губы, сочные, алые... Глаза Джеймса, казалось, пытались запомнить лицо девушки. Он смотрел то на ее губы, то ей в глаза, то на носик с крохотными веснушками.

— Стакан... Я хочу взять стакан... - Джеймс провел своей ладонью по влажной руке Пенелопы и, разжав ей пальцы, взял у нее стакан.

Подойдя к графину, он плеснул в стакан сока и большими глотками выпил его.

В эту секунду яхту подбросило на волне, и Джеймс, пошатнувшись, выпустил графин из рук.

— Я сама все уберу! - Пенелопа бросила вилку в раковину и подбежала к Джеймсу, который принялся собирать осколки графина.

— Черт! — воскликнул он, когда взял очередной осколок стекла.

Пенелопа схватила его ладонь и увидела, как из указательного пальца левой руки выступают капельки крови.

— С детства не переношу вида крови! — признался Джеймс.

— Нужен пластырь! — Пенелопа вскочила и начала искать по кухонным шкафам аптечку. — Разве Хьюго никогда не ранится?

Но аптечки не оказалось.

— Ничего страшного! — Джеймс встал и подошел к раковине.

Смочив палец в струе холодной воды, он посмотрел на ранку.

— Царапинка! — Джеймс усмехнулся, но, увидев выступившую из пореза кровь, почувствовал, как ноги становятся ватными.

— Оближи палец! — Пенелопа схватила его руку и подвела к лицу.

— Я понял, что ты имеешь в виду, но ни за что! — Джеймс принялся отнекиваться.

Тогда Пенелопа поднесла его палец к своим губам. Он замер. Она опустила глаза и дотронулась язычком до ранки.

Потом она взглянула на него и улыбнулась.

— Вот и все! А ты боялся! И пластырь никакой не нужен! — С этими словами она отошла к раковине и продолжила мыть посуду.

Джеймс стоял еще несколько минут. Он просто не знал, что ему делать. Хотелось остаться, но зачем?

— Спокойной ночи, Пенелопа! — Он помахал ей рукой и посмотрел на раненый палец. — Спасибо за медицинскую помощь! — Джеймс улыбнулся и стал подниматься по трапу.

— Спокойной ночи, Джеймс! В следующий раз будь аккуратней!

Наверное, впервые эти двое поняли друг друга, хотя и говорили на разных языках. Нет ничего невозможного!

10

Первым на рассвете проснулся Жозе. Он прикурил трубку и, выдыхая колечки табачного дыма, отправился в рулевую рубку.

— Смена! — крикнул Жозе над ухом спящего Маноло.