На языке животных. Как они общаются друг с другом и как нам научиться понимать их

В том же году я получил запрос, почти с отчаянием, от одной крупной немецкой организации помощи детям. Они подсчитали, что могут обеспечить десять детей иппотерапией в течение одного года либо на три недели отправить одного ребенка на дельфинотерапию. И попросили меня кратко изложить свое мнение, хорошо обосновав его, так как хотели привести семьям, заинтересованным в лечении, не только финансовые аргументы. Взволнованный этим обращением, я опубликовал в P amp;N, швейцарском журнале по психиатрии и неврологии, критическую статью о дельфинотерапии[294]. Я слежу за исследованиями и открытиями в этой области до сих пор, и, хотя той статье уже более десяти лет, по-прежнему придерживаюсь ее основных положений.

Не буду углубляться в соответствующую специализированную литературу, но все же кратко поясню, почему считаю эту форму зоотерапии обманом людей и животных.

Нет сомнений в том, что для дельфинов нет никакой пользы от участия в зоотерапии. Они живут без своих семей и друзей, ограничены в свободе и размножении.

В основном они находятся в неестественной социальной структуре, что является причиной стресса, и часто подвергаются лечению психотропными препаратами[295]. Из-за таких неблагоприятных условий продолжительность их жизни значительно меньше, чем в дикой природе, а их потомство ослаблено. Мне удалось сделать доклад[296] об этом в парламенте в мае 2013 года, но, к сожалению, это не привело к улучшению условий содержания животных.

Нуждающиеся в лечении семьи также обманываются, часто даже сами не осознавая этого. Многие семьи отмечают улучшение, но ни один ученый еще не смог связать это улучшение с влиянием дельфинов. Людей также вводят в заблуждение многие информационные брошюры, формируя совершенно завышенные ожидания. Например, вышеупомянутая ассоциация рекламирует в брошюре под заголовком «Успешно излеченные болезни» возможность излечения более чем 140 заболеваний. Одним из заболеваний, которые, как утверждается, были успешно вылечены, является голопрозэнцефалия[297]. Это очень серьезный и, к сожалению, частый порок развития лица и переднего мозга. Хотя примерно каждый сотый эмбрион имеет этот порок развития, только каждый десятитысячный ребенок рождается живым. Большинство из этих немногих детей умирают на первом году жизни. Голопрозэнцефалия – ужасный порок развития, от которого нет лекарства. Ассоциацию, рекламирующую успешное лечение этого заболевания, можно назвать только несерьезной.

Интересное дополнение к теме: было проведено исследование, в котором для терапии использовали резиновых дельфинов. В результате не было обнаружено никакой разницы по сравнению с настоящими дельфинами[298]. Это исследование проводил Давид Натансон, один из изобретателей зоотерапии с дельфинами.

Наконец, надо также напомнить, что Европейское общество зоотерапевтов[299] не признает дельфинотерапию.

С одной стороны, эта зонтичная организация традиционно отвергает терапию с дикими животными, с другой стороны – за короткий период такой терапии просто не могут проявиться настоящие механизмы действия зоотерапии. Они основаны на двустороннем взаимодействии и на растущем доверии. В дельфинотерапии дельфин взаимодействует только с тренером, находящимся рядом с терапевтом, потому что у него есть свисток, а каждый третий свист означает рыбу и, следовательно, еду. С формальной точки зрения такая терапия – это скорее особый вид шоу с дельфинами.

Почему мы очарованы дельфинами?

Чтобы лучше понять нас, людей, я представляю, будто я инопланетянин и пытаюсь интерпретировать человеческое поведение. Давайте отвлечемся на интеллектуальную игру – следуйте за мной, например, в лес. Мы хорошо замаскированы и наблюдаем за живыми существами на этой планете. Одно нас особенно заинтересовало. В отличие от всех прочих животных, оно чувствует, что кто-то невидимый оставил следы совсем рядом. Очевидно, это существо способно к логическим выводам. Кроме того, свое тело оно покрыло несколькими слоями искусственной ткани.

Вскоре мы даже обнаруживаем какое-то временное убежище из подобной ткани. Несомненно, мы очарованы этим существом и все же удивляемся, почему этот явно высокоразвитый субъект не поддерживает контакт со своими сородичами. Мы делаем вывод, что этот конкретный вид умен, но живет как одиночка и, вероятно, встречается со своими сородичами только для размножения.

Вы догадываетесь: живое существо – это человек-отшельник, и мы, как инопланетяне, совершили большую ошибку, когда на основании поведения одного субъекта сделали выводы обо всем виде в целом.

Люди явно не предпочитают жить в одиночестве, и образ жизни лесного отшельника далек от репрезентативного.