На интерес

Твою ж мать! Похоже на комнату АраГора. Но ракурс странный. Ааа… кровать сменила дислокацию, теперь по правой стенке от входа, изголовьем к окну, впритык к компьютерному столу, чтоб кино смотреть удобнее было, наверное. Лежу на ней, явно. Вроде в шмотках – на ощупь так. Как сняла ботинки и пальто – загадка.

Если он не в край извращенец, то дальше верхней одежды не раздевал. Спина ноет. Терпимо. Прокладки сменной нет. Там море разливанное, скорее всего. Две последние «Олвейз» канули в Лету вместе с тетрадкой и остальным добром. Надеюсь, этой наглой сволочи с эскалатора пригодится.

Звук кликающей мышки. Однообразный долбёж по клавиатуре. Тёмыч здесь. Играет?

– Артём…

Тихо, слабо получилось. Не слышит. Надо громче.

– Артём!

– Алла… – вкрадчивый, аккуратный тон. Откатился на кресле от компа, наушники стянул на шею. – Как ты?

– Ну такое…

– Какое?

– Слабость, почти бессилие. Не помню, как тут оказалась. Который час?

Ещё светло. Сквозь тюль и полузашторенные блэкауты пробивается дневной свет. На излёте уже.

АраГор перевёл взгляд на монитор:

– Без двадцати шесть. Час с лишним проспала. Таблетку выпила и вырубилась окончательно.

– Так, какую таблетку? Не хватало ещё, чтобы ты меня чем‑то накачал…

– Я совсем конченый придурок, по-твоему? Хватит уже издеваться! Реально, задолбало! Сама сказала, какую таблетку! Я, блин, в аптеку бегал, уговаривал жабу в окошке без рецепта отпустить! Вот эту херню покупал! – кивнул на пачку тампонов.

– Эту «херню» я попросить не могла! Я таким не пользовалась никогда! Не ори на меня!.. Спасибо. Пригодится.

Расшумелся! Герой, твою мать! Или слово «накачал» не понравилось? Изменился в лице прям.

А так‑то… Действительно герой. Дёрнулся по первому зову. Но с него станется. Хотя тогда… после «практики» тоже приехал, от Машки забрал. Домой отвёз…

– Спасибо, Тёма. Правда. Что‑то часто я стала это говорить… Чё за колёса хоть попросила? Надо ж понять, чем травилась.

– Кета… что‑то, записал! – суёт в морду самоклейку.

– Ясно. Норм! Сильная штука. Сколько сожрала?

– Две. Даже водой запивать не стала. Пить хочешь? – потянулся за бутылкой колы на полке.

Готовился. Это он любит.

– Воды можно?

– Сейчас принесу…

Дежавю.

Метнулся на кухню и обратно. Сел на край кровати. Протягивает стакан. Руки дрожат. У обоих.

Дежавю.

– Спасибо.

Приподнимаюсь, опрокидываю залпом.

– Ещё?

– Не-а, чаю попросить совсем нагло будет?

Откуда смущение, Аля?! В руки себя возьми давай! Одно доброе дело мудака – и поплыла? Почему одно… копится потихонечку.

– А поесть? Голодная?! Давай закажем что‑нибудь! Я жрать хочу. В холодильнике шаром покати.

– Неужели прям «мышь повесилась»?

– За грызунов не переживай: курица сырая, гречка в закромах, консервированные помидоры в собственном соку… Хм… ананасы в сиропе кружочками… всё!

– Джентльменский набор! Соль, перец, сливочное, на крайняк подсолнечное масло, репчатый лук?

– Наберётся…

Сидит недоумевает.

– Давай «чай в постель». Через десять минут доставай вышеперечисленное, острый нож, сухой стакан, кастрюлю, противень и духовку сразу на двести двадцать включи.

– Чё?

– Через плечо. Через сорок минут будем ужинать. Любая доставка дольше везёт. Не тупи, Тёмыч!

Пришла в себя. Молодец! Помедитируем у плиты.

– Ща!

Дар речи потерял? Или откатился в неандертальца?!

Притаранил кружку. Крутой кипяток! Два пакетика! Фига!

– Запомнил?

Ухмальнулся:

– Выучил.

Артём

52

На кухне творилось страшное: гремели различные тары, что‑то резалось, шинковалось, шумел кран, запахи стояли возбудительные.

АраГора выперли практически сразу, чтобы не мешал развлекаться.

«Скачет, как коза! Горная! Мечется от раковины к плите, от стола к шкафчикам. Разобралась с ходу! Какая прыть, особенно после полуобморочного, да по факту обморочного состояния! Хорошие колёса! Надо себе взять парочку полосок…» – думал Артём, бесцельно втыкая в комп.

– Всё. Двадцать минут – и «садитесь жрать, пожалуйста».

В дверях появилась замершая в цапле Аля, опирающаяся на косяк, с серым кухонным полотенцем, перекинутым через плечо. Заметила офигевшее выражение лица парня:

– Микс маминых и бабушкиных привычек, существует даже умное название от Ларисы, йога-тичера: «врикшасана», она же поза дерева. Не спрашивай…

– Чё это?

– Мамина мама так картошку всю жизнь чистила. Потом выяснилось, насколько это удобно. Ваще непонятно почему. Но, блин, реально удобно.

Девушка прошла в комнату, села на кровать.

– Твою дивизию! Сотовый. Есть зарядка на «ЭлДжи»?!

Снова вскочила. Схватилась за низ живота. Скривилась. Рухнула обратно.

– Действие обезболивающих по-тихому заканчивается. Скоро совсем скрючит. Гони ещё одну. Но даже если потом попрошу добавки – не давай. Кровью истеку на хрен.

Молодой человек протянул упаковку. Одиннадцатиклассница опять проглотила таблетку не запивая. Ткнула картонкой обратно в Артёма. Он отрывисто произнёс:

– Сотовый принести? Где? Зарядка – х. з. Моя вряд ли подойдёт. Может, от старых откопаю что‑нибудь годное.

– Ха-ха, а где он может быть? Только в пальто. Больше ничего на мне не наблюдалось.

«Действительно, ступил», – пронеслось в голове у барабанщика.