На исходе дня. История ночи

В то же время ночь часто означала работу на себя, а не на хозяина. Когда все дневные работы были выполнены, многие крестьяне-земледельцы обрабатывали собственные участки, — как правило, это были скромные наделы, арендуемые на различных условиях. Днем крестьяне работали на полях крупного землевладельца, при лунном свете вели свое хозяйство. Швейцарский пастух Ульрих Брекер, недовольный своим занятием — смотреть за козами, купил себе небольшой участок для расчистки. «В дневное время, — писал он, — я работал на отца, а как только высвобождался — на себя; даже при свете луны я был там, укладывая бревна и связывая хворост, который срезал и срубил, пока еще было хоть как-то светло». Нет сомнений, многие с нетерпением ожидали того дня, когда они смогут и днем работать только на собственной земле. В 1800 году один из авторов английского сельскохозяйственного журнала жаловался: «Когда у крестьянина-батрака появляется больше земли, чем он и его семья способны обрабатывать по вечерам… фермер больше не может рассчитывать на него как на постоянного работника». Домашняя прислуга также трудилась по ночам на собственное благо. Будущая жена Томаса Платтера, служанка из Швейцарии по имени Анна, «частенько пряла ночами допоздна», делая хлопковую пряжу для своей хозяйки, но также изготовляя «довольно хорошее полотно» для себя. Когда Ульрих Брекер был еще ребенком и жил в доме деда и бабки, его мать ночью, «чтобы подзаработать пенни-другой за спинами… дедушки и бабушки… тайком пряла при свете лампы»⁵¹.

Таким же трудолюбием отличались и афроамериканские рабы, порой имевшие в своем распоряжении землю, на которой можно было развести огород или выращивать поросят и домашнюю птицу. Излюбленным временем суток рабов была ночь, когда они не работали на плантациях. Размер наделов мог варьироваться от крошечного клочка земли до довольно обширных участков пустоши. В 1732 году наблюдатель в Чесапике записал, что на огородах, обрабатываемых по воскресеньям или ночью, рабы выращивали картофель, горох, тыкву. Кроме того, что это делало разнообразным в общем-то скудное меню, огородничество обеспечивало рабов товарами для продажи на рынках (в Южной Каролине и на островах Вест-Индии), куда они регулярно поставляли свои продукты. Согласно одному свидетельству, рынок в Антигуа был местом «скопления многих сотен негров и мулатов», продающих «домашнюю птицу, поросят, козлят, овощи, фрукты и другие плоды». По вечерам рабы также занимались охотой и рыболовством, несмотря на то что им приходилось проделывать путь в целые мили по труднопроходимой местности. Натуралист Уильям Бартрам видел, как в Южной Каролине рабы возвращались «домой с лошадьми, нагруженными дикими голубями», которых они поймали с помощью «света факелов» в болотах. На Ямайке для тех работников, у кого были слишком скудные наделы, источником дохода служили пойманные в ночное время сухопутные крабы. «Толпы негров с соседних плантаций каждый вечер проходят мимо моего дома с фонарями и ведрами, следуя в крабовую рощу, что на той стороне, и возвращаются, нагруженные под завязку, незадолго до полуночи», — записал белый житель⁵².

Кроме всего прочего, ночью обычно размывались границы между работой и свободным общением. Труд и развлечение переплетались тогда больше, чем в любое другое время суток. Выполнение многих работ превращалось в коллективные мероприятия, отмеченные веселым компанейским духом. В Италии представители высших сословий осуждали крестьян за «разврат во время молотьбы и безнравственные игры». Женщины сходились вместе для стирки белья. В одну из летних ночей 1760 года в доме Элизабет Дринкер в Филадельфии сама хозяйка и другие женщины устроили «стиральное веселье». В Южной Шотландии, несмотря на зимнюю темноту, ловля сельди привлекала «мужчин и женщин всех возрастов, и в различных компаниях… они несли фонари с горящим древесным углем… и это сопровождалось разноголосыми выкриками соперничества, веселья и надежды». Не отличалась по духу и коллективная «чистка от листовой обертки» кукурузы в Америке в раннее Новое время (на Севере называемая husking, а на Юге — shucking), к которой обычно приступали после наступления темноты. Слуга в колонии Нью-Джерси описывал это так: «Соседи помогают друг другу очищать кукурузу от листьев, за что их угощают ромом и пуншем». В Массачусетсе пуританский богослов и религиозный лидер Коттон Мазер проклинал «разгул, который слишком часто сопутствовал работе по чистке кукурузы» — такова была праздничная природа этого занятия. Тщетно увещевал он местных фермеров: «Да обратится ночь ваших удовольствий в страх (курсив мой. — А. Р. Э.)»⁵³