На исходе дня. История ночи

Повышению качества кроватей в XVI столетии способствовали и другие нововведения для домашнего уюта и комфорта. Кроме труб, которые помогали сберечь тепло дыма, идущего из каминов, к ним относились межкомнатные перегородки, облегчающие распределение внутреннего пространства, и остекление окон, благодаря которому увеличивалось количество тепла и света. Усвоение этих и других усовершенствований в обстановке дома ускорил в конце XVII века крутой перелом в массовом потреблении, вследствие чего бытовые удобства становились все более доступными для широких слоев населения по обе стороны Атлантики. Однако ни одно из этих достижений в материальной сфере не пользовалось такой популярностью и не доставляло столько наслаждения, как улучшение постельных принадлежностей. Кровати называли в числе первых пунктов завещаний любимым наследникам, равно как и в числе первых приобретений молодоженов. В скромных домах кровати иногда составляли более трети стоимости всего семейного имущества. Хотя в бедных семьях их каркасы часто изготовляли самостоятельно, кровать, как правило, была тем предметом мебели, который при вступлении в «мир товаров» покупали первым. В 1598 году приезжий из Германии был удивлен, увидев английские кровати, «покрытые гобеленом даже в домах фермеров». Один историк материальной культуры был недалек от истины, когда пошутил, что период раннего Нового времени можно назвать эрой Кровати³⁸.

Семьи вкладывали средства в кровати не только как в свидетельство социального престижа, но и для собственного физического удобства. Безусловно, на протяжении жизни кровать выполняла множество функций. Там большинство людей были зачаты и рождены, там они болели и выздоравливали, любили и умирали. «Близко подойдя к постели, можно увидеть все — от человеческого блаженства до человеческой скорби», — писал Исаак де Бенсерад. Но никакая другая роль не могла сравниться с повседневным назначением кровати — благоприятно воздействовать на сон. «Поскольку нет ничего более святого и праведного, чем спокойный сон, — отмечал голландский врач XVI века Левинус Лемниус, — человеку необходимо иметь полное удобство и спать в мягкой постели». Другой врач заявлял: «Кровать должна быть мягкой, хорошо застеленной и приподнятой в ногах». Необходимость возвышения объяснял в 1625 году Стивен Брэдвелл: «Чем ближе к земле, тем воздух смертоносней; и прямое воздействие холодной почвы представляет собой большую опасность». Кроме того, поднятый каркас кровати хозяина позволял на день задвигать под нее низкую кровать слуги³⁹.

Тем не менее основная часть населения, относившаяся к низшим слоям общества, продолжала страдать, пользуясь рваными одеялами и грубыми матрасами, ибо многим семьям было трудно позволить себе эти предметы первой необходимости. В Глостершире в конце XVII века большинство оставленных семьями описей имущества на сумму менее 50 фунтов стерлингов (ткачей, мелких фермеров, беднейших слоев ремесленников) включали в себя матрасы и кровати, но не простыни. Дом ткача в Гастингсе, который посетил поэт Джон «Водный» Тэйлор, был лишен каких-либо удобств: «Есть лишь пол в жилище том, / Нет столов и стульев в нем, / Нет клочка соломы даже, чтоб прилечь»[84]⁴⁰.

В Шотландии и Ирландии целые семьи спали на земляном полу, устланном камышом, соломой и вереском. Дело было не только в стоимости кроватей, но и в том, что они занимали много места в тесных жилых помещениях. В конце XVII века в Ирландии путешественник обнаружил, что «в лучших хижинах находилась одна кровать с перьевым матрасом, изредка больше, ибо перья стоили слишком дорого; она предназначалась для мужа и жены, все остальные спали на соломе, на одной простыне и под одним одеялом, у других были только одежда и одеяло, чтобы накрыться. В хижинах редко был какой-либо пол, кроме земляного». Как ехидно пошутил писатель Нед Уорд, «кровати стояли на таком прочном основании, что только землетрясение могло сдвинуть их с места» (курсив мой. — А. Р. Э.)⁴¹.