На исходе дня. История ночи

Сколько бы ни длилась конечная фаза бодрствования, совместный сон предоставлял человеку надежного товарища, доверие к которому определялось степенью близости, недоступной в дневное время. «Большинство людей, — писал эссеист, — следуют природе, только пока они в ночных рубашках», тогда как «всю активную часть дня они играют роли». Стремление к общению, свойственное партнерам по ночлегу, может пролить свет на загадочное выражение «blanket fair»[85], которое в Шеффилде, в других частях Англии означало «отход ко сну»⁵⁴. Некоторые компаньоны редко раскрывали свою душу или выказывали «расположенность к беседе», как, например, дорсетширский соколиный охотник, объяснявший свое нежелание разговаривать любовью к чтению по ночам. Но в большинстве случаев их отношения представляются прочными, они называют друг друга «товарищ по ночлегу» (bedfellow) или «компаньон», ухаживают друг за другом во время болезни и делятся секретами. Не имея возможности посещать школу, в XVI веке подмастерье Саймон Форман «ночами брал уроки» у своего партнера по ночлегу Генри, который ходил в «бесплатную школу» днем. В сказке эпохи Реставрации «Принцесса Клория» (The Princess Cloria; 1661) мужской персонаж Локринус выражает удивление, что государственный муж Геркромбротус разговаривал «так нежно и доверительно, как будто эту ночь мы должны были провести в одной кровати». Напротив, люди, спавшие в одиночестве, в том числе и привилегированные особы, могли испытывать значительный дискомфорт. Леди Ньюпорт, семидесяти одного года от роду, поразила свою подругу Сару Каупер тем, что, находясь одна в постели, приставала с разговорами к попугаю⁵⁵.

Лежа бок о бок в темноте, партнеры испытывали более сильное желание нарушить общепринятые социальные нормы. Слуги-мужчины, пользующиеся одной постелью, могли быть вовлечены в гомосексуальные отношения. Подобным образом, когда подневольные мужчины и женщины в маленьких семьях спали все вместе, это нередко приводило к появлению на свет незаконнорожденных детей⁵⁶. Совместный сон мог также извратить отношения между хозяином и слугой. Однако, какими бы иерархическими, лишенными заботы друг о друге ни были взаимоотношения домочадцев в течение дня, постель часто меняла их характер. В «Английском мошеннике» (The English Rogue; 1671) госпожа, обычно спавшая вместе со служанкой, «очень свободная во всех» своих «суждениях», знакомит ее «с разнообразными приемами» обольщения «возлюбленных». Менее изысканным является ночное «состязание в выпускании газов» между госпожой и горничной, о котором повествует песенка эпохи Реставрации «Она пошла, когда стемнело, спать». Ложась вместе с хозяйками, служанки по ночам были избавлены от плохого обращения своих мужей. Говоря кратко, словами автора «Гимна темноте» Томаса Ялдена, «Свет различает, а ты равняешь». Авторы книги о правилах поведения считали необходимым напомнить партнерам по ночлегу, что нужно уступать тому, кто чем-либо превосходит другого: «Каждый раз, когда ты ложишься с человеком, который выше тебя рангом, узнай у него, какая сторона кровати ему больше нравится». Госпожа де Лианкур советовала своей внучке никогда не спать в одной постели с прислугой, поскольку слуги будут «вести себя не как должно, не уважительно по отношению к тебе, а наоборот, и не станут соблюдать чистоту и благопристойность»⁵⁷.

Более всего менялись отношения между мужем и женой. Они несли в себе редкую потенциальную возможность физической и эмоциональной близости. Как и днем, некоторые мужчины оставались бездушными — грубыми, эгоистичными и глухими к просьбам своих жен. Сильвия в «Атеисте» (The Atheist; 1684) обличает типичного супруга, «тупого и никуда не годного, он ложится в кровать вялый и ничего не хочет, ворочается, ворчит, храпит». Еще меньше повезло Мэри Артур из Массачусетса, которая в 1754 году была «вышвырнута» своим мужем из кровати с такой силой, что жилец, находившийся совершенно в другой части дома, испугался землетрясения⁵⁸. Однако, вынужденные проводить врозь большую часть дня, в ночное время супружеские пары предавались тихим беседам, играм и сексуальному наслаждению. Интимные ночные разговоры посвящались событиям дня или — чаще всего — неотложным делам. Во «Втором рассказе монахини» из «Кентерберийских рассказов» Чосера служанка Цецилия говорит мужу:

О милый мой, внемли своей невесте!
Я тайну некую тебе по чести
Должна поведать[86]

.

Лорд Уористон «долго рассуждал» со своей женой о библейском стихе, тогда как Пепис получал «большое удовольствие от разговоров и рассуждений» в постели. У Босуэлла, неверного супруга, подобно Пепису, усиливалась депрессия, если он находился вдали от своей «доброй постели» и «дорогой жены»⁵⁹.