На исходе дня. История ночи

Когда утомленные души укладывались спать, традиционные различия в положении жен и мужей сводились на нет и в патриархальной семье наступали редкие моменты автономии женщины. Половые границы восстанавливались. Пребывание в постели в темноте побуждало жен к выражению интересов, неподобающих в другие часы. «Женщины знают время своего ремесла, — заявил Джошуа Суитман в 1702 году, — ведь ночью они сделают из мужчины воск». Легендарными приемами были лесть и хитрость, равно как и воздержание от сексуальных отношений или вызывающая жалобы мужей «холодность» в постели. «Всячески избегайте раздора в спальне, — рекомендовал специалист мужчинам, — чтобы доставляющее удовольствие событие поднимающейся нежности» не превратилось еще в одну неприятность. «Пятнадцать радостей брака» (б. д.), женоненавистнический труд эпохи позднего Средневековья, подробно излагает тактику, которой, по слухам, пользуются жены для свободного манипулирования своими мужьями⁶⁰. Больше всего досаждало брюзжание, хорошо известное как curtain или boulster lecture — «альковная нотация». «Это метод, относящийся к правам женщин», — провозглашает мисс Плимлиммон в «Валлийской наследнице» (The Welch Heiress; 1795). В дневнике неизвестного, хранящемся у Джона Элиота из Коннектикута, содержится ясная оценка того авторитета, которым пользовались некоторые женщины. «Ее альковные нотации, — писал он о своей жене, — очень часты, суровы и длинны (через раз, а то и каждый раз или из ночи в ночь нам обоим почти совсем не удавалось заснуть), читаются самым отвратительным и оскорбительным языком… в них ворошатся старые истории о первой и второй жене, первом и втором ребенке и т. д.». Помимо упреков в адрес Элиота за прошлые женитьбы и презрительного отношения к его успехам в постели, жена иногда настаивала на том, чтобы он спал в другой комнате; то же самое делала супруга дорсетширского джентльмена Джона Ричардса, изгоняемого в столовую или погреб⁶¹.

Постель была самым подходящим местом для проявления беспощадной жестокости к мужьям, что, правда, случалось редко. Здесь мужчину легко было отравить, поэтому никогда они не были столь уязвимы. Обиженная жена из Йорка предупредила своего грубого супруга, «что она, если захочет, ночью в постели может убить его». В Германии Маргарета Крафт из Гальбаха «вскоре после соития» убила своего второго мужа топором, укрыв потом в погребе навозом его расчлененные останки. В 1737 году в Коннектикуте муж — видимо, он храпел — получил от жены в раскрытый рот совок горячих углей, тогда как в Дерби подружка подмастерья чулочника по имени Сэмюэл Смит, когда тот лежал и спал в темноте, резанула его ножом по пенису. Она была недовольна тем, что «он добивался ее несколько лет и часто обещал на ней жениться, но всегда обманывал». Только потеряв «большое количество крови» и «испытав сильную боль», Смит «понял, что был не прав»⁶².

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ РАСПУСКАНИЕ СВЯЗАННОГО РУКАВА Тревоги

I

Счастливы те, кто могут во сне избавиться от своих проблем.

Гийом Буше (1584–1598)¹

В современных концепциях сна доиндустриальной эпохи безоговорочным остается безрадостное убеждение в том, что наши предки, часто за неимением чего-то другого в их скудной жизни, наслаждались спокойным отдыхом. Хотелось бы думать, что, несмотря на каждодневные несчастья доиндустриального существования, по крайней мере большинство семей спали до рассвета в свое удовольствие. Вечерняя тишина вместе с подавляющей темнотой благоприятствовали необычайно умиротворенному отдыху изнуренных работой простых мужчин и женщин. Признанный современный специалист в области сна, воссоздавший эту «простейшую модель отдыха», характерную для периода, когда жизнь проходила на открытом воздухе, недавно восторженно писал: «По ночам нас освещают одни лишь звезды, заботливые руки матери-природы укачивают нас, отправляя назад, к сновидениям древних. Совсем неудивительно, что мы просыпаемся наутро с ощущением свежести и полноты жизни»².