На исходе лета

Итак, осталась еще одна из этой шестерки — юная Мистл. Она единственная из всех родилась под той самой звездой, что отметила ночь, когда появился на свет Бичен…

?

Мы расстались с ней, дрожащей и напуганной, в тот июньский день, когда они вместе с Виолетой застыли перед Камнем в Эйвбери, тесно прижавшись друг к другу. Это было в тот самый день и даже в те самые минуты, когда Бичен в далеком Данктоне ждал помощи от кротов, чтобы коснуться Камня и таким образом принять на себя великую миссию.

Свет вокруг Мистл и Виолеты стал ярче, но он не слепил — нет, краски начинали сверкать, а очертания становились четче. Поэтому и Камень, и трава, и даже их собственные передние лапы казались реальнее всего, что когда-либо видела Мистл. Долгое время она ничего не замечала вокруг себя, кроме выражения восторженной веры у Виолеты и слез радости, катившихся из ее глаз. Бабушка Мистл долго ждала этого дня, и вот он наступил.

Затем они ощутили, как сгущается атмосфера тревоги и напряженности, и это заставило их еще теснее прижаться друг к другу и придвинуться поближе к Камню. Однако они боялись не за себя — их защищал Камень, и они это чувствовали, — а за кого-то неведомого.

Виолета начала читать молитву, и, хотя Мистл слышала ее впервые, слова эти запомнились ей навсегда:

Великий Камень,

Утешитель нашей жизни,

Наш добрый защитник,

Усыпи страх встревоженного.

Имени его мы не ведаем,

Самого никогда не видели,

Любовь его нам не разделить,

Но он принадлежит Камню,

И он наш.

Великий Камень,

Утешение нашей жизни,

Стань теперь утешением для него.

Наш добрый защитник,

Защити его.

Усыпи его страх.

Имен наших он не ведает,

Самих нас может никогда не увидеть,

Любовь нашу может не разделить,

Но мы едины в тебе, о Камень,

Поведай ему о нашей любви.

Почему встревоженная Мистл вскрикнула, услышав последние слова молитвы Виолеты? И почему повторила их еще раз?

— Поведай ему о нашей любви.

Виолета прикоснулась к ее лапе и сказала:

— А теперь, малышка, Камень ждет, чтобы ты дотронулась до него, и тот крот, за которого мы молимся, тоже ждет. Дотронься же, дорогая, и помоги мне тоже дотронуться, так как я не вижу и мне кажется, что Камень очень далеко.

Свет, исходивший от Камня, сиял у них перед глазами, и, чувствуя себя смиренными и слабыми, они двинулись вперед и, добравшись до Камня, прикоснулись к нему.

Теперь мы знаем, что при этом они соприкоснулись с Карадоком, Глиддером, Уорфом, Уорт и Рэмпион, которые в своих системах также дотронулись до Камней. Таким образом они придали силы Бичену, Кроту Камня, чтобы тот смог приступить к своей великой миссии.

Но Мистл обо всем этом даже не догадывалась. Однако, когда она прикоснулась к Камню в Эйвбери, ей почудилось, что там, во внутреннем круге Камней, есть и другие. По словам Виолеты, в этот круг не мог войти никто, кроме священного крота, и в прежние времена никто на это не осмеливался. Однако там, казалось, были какие-то кроты, почти неразличимые, и они звали Мистл. А еще в кругу Камня было Безмолвие.

Оказалось, что касаться Камня очень трудно, и обеим пришлось приложить для этого все свои силы, которых, однако, хватило не надолго, и вскоре Мистл задрожала, а Виолета повалилась на землю.

Лапы Мистл слабели, и она знала, что без помощи других кротов она вообще не смогла бы дотронуться до Камня. Теперь Мистл захотелось узнать их имена. Но незнакомцы тоже слабели.

Когда они окончательно исчезли из виду, у Мистл возникло такое чувство, словно она теряет друзей, которых искала всю жизнь, сама того не ведая, и которым она тоже нужна. Но еще не время, пока что им не дотянуться до нее.

— Я Мистл, Мистл… — закричала она им, но они, по-видимому, не услышали, и она осталась одна, — кроме нее, Камня касался лишь тот крот, которому они пытались помочь.

— Я Мистл, — повторила она шепотом. — Услышь мое имя. — Однако даже до того, за кого молилась Виолета, не доходили слова Мистл.

— Мистл, — снова прошептала она, теряя связь с ним, со всеми остальными и с Камнем.

— Виолета, помоги мне, — сказала Мистл, не желая сдаваться. — Я не могу до них дотянуться! Мы должны ему помочь, но не можем сделать это в одиночку. Виолета, помоги нам.

Но ответила ей не бабушка — Мистл услышала голос своего отца. Уоррен пришел сюда следом за ними. Он дотронулся до плеча Мистл и, когда та обернулась, сказал:

— Тише, дочь, гвардейцы тебя услышат и узнают, где мы…

Виолета, старенькая и хрупкая, лежала совсем обессилевшая, переводя взгляд с Мистл на Камень.

— Ты их видела?.. — начала Мистл, не в силах подыскать слова, которые передали бы все, что она пережила.