На исходе лета

Итак, они свернули в боковые тоннели, скрытые густыми тенями, откуда громче всего доносился темный звук. Тоннели постепенно углублялись, и шелест листвы буков был здесь не так хорошо слышен. Кое-где сквозь щели и трещины в потолке пробивался свет восходившей луны. Шум ветра и Звук Устрашения в тоннелях усилился, и наконец Сликит не выдержала и остановилась, пропустив Бичена вперед, так как ее мужество снова иссякло.

То пугающее, что находилось в тоннелях и гроте впереди, эхом отзывалось на шаги двух кротов, искажая их и делая болезненными для слуха.

— Это похоже на звук, который я слышала, когда он отражался Скалой Слова, — сказала Сликит.

— Тогда следуй за мной по пятам, и встретимся с ним лицом к лицу, — ответил Бичен.

Вскоре после этого тоннель расширился, и Бичен повел Сликит в тот легендарный грот, куда уже очень давно не ступала лапа крота.

Грот был такой огромный, что не ощупать всех стен. Такой высокий, что не разглядеть потолка. Такой длинный, что словами не описать. Прямо перед ними, далеко впереди, высилась западная стена грота, кремнистая, сверкающая, покрытая надписями. В центре ее внизу был вход, совсем крошечный по сравнению с огромной стеной. Он вел в Грот Корней, откуда доносились мощные шепоты.

Но это был необычный вход: начиная от него, по всей стене раскинулось изображение алчного разинутого клюва совы, образованное из надписей, которые создавали темный звук.

Кремнистая стена сверкала, отражая темный свет, и легчайший вздох или шаг мгновенно исторгал из стены эхо, искаженное и устрашающее.

Бичен бросил на эту картину взгляд, исполненный страха и удивления, но, увидев вход, сказал, с минуту поколебавшись:

— Нам сюда. Вот куда нам нужно идти.

— Но Звук Устрашения… — прошептала Сликит. — Он станет еще хуже, когда мы приблизимся. Это похоже на Скалу Слова, созданную для того, чтобы сбить крота с пути, а затем погубить.

Несомненно, она была права. Когда глаза их привыкли к странному свету, они увидели, что по полу разбросаны останки кротов, побывавших здесь до них. Бичен и Сликит догадались, что это тела воинов, которые в давние времена гнались за Брекеном и Мандрейком. Они разглядели также, что вход частично завален кусками кремня и изувеченными телами кротов.

— Не бойся, — успокаивающе сказал Бичен Сликит, протянув к ней лапу. — Вот путь, по которому мы должны пройти.

Как только они сдвинулись с места и лапы их зашаркали по неровному твердому полу, Звук Устрашения отразился от стены и обрушился на них, и Сликит показалось, что воздух кишит какими-то враждебными существами, которые жаждут сокрушить ее дух и тело.

Только фигура Бичена, маячившая перед Сликит, не давала ей запутаться в какофонии звуков, только прикосновение его лапы не позволяло сбиться с пути. И тут он внезапно остановился, словно услышав что-то еще более страшное, чем Звук Устрашения. Затем, к своему ужасу, Сликит тоже это услышала.

Неверные шаги и жалобный, плачущий голос. Крот, пребывающий в отчаянии. Заблудившийся крот, зовущий кого-то по имени.

— Что за имя он называет? — спросил Бичен, повернувшись к ней.

Голос прозвучал еще громче и ближе, у самого входа, к которому они пробивались; послышались шаги и крик, уже безнадежный.

И тут она узнала имя, которое выкрикивал крот. Это было ее собственное имя.

— Сликит! Сликит, помоги мне! Помоги мне, потому что я заблудился, заблудился… Сликит… помоги…

Затем он медленно вошел в грот, пробираясь сквозь трупы и завалы то с силой отчаяния, то с бессилием безнадежности. Мэйуид. Путепроходец. Заблудившийся. Голос его звучал странно, но именно это был его истинный голос. Бедный Мэйуид.

Сликит посмотрела на него и в страхе отвела глаза. У нее не было сил сделать еще хоть шаг и помочь ему.

— Иди к нему! — крикнул ей Бичен, как она и ожидала.

Сликит снова бросила на Мэйуида взгляд и беспомощно отвернулась.

— Я не могу ему помочь, — прошептала она. — Я слишком боюсь Звука.

Она не могла сдвинуться с места. Это было похоже на морозный день зимой, когда холод проникает в самое нутро и крот перестает соображать. Он видит, как все медленно и безмолвно кружится, но не в силах ничего сделать. И Сликит смотрела, как Мэйуид, спотыкаясь, бредет по Гроту Темных Созвучий, как натыкается на исписанную стену, крича от невыносимой муки и пытаясь лапами остановить губящие его звуки. Он продолжал звать ее. По-видимому, его ослепил звук, так как он не видел Сликит и Бичена, неподвижно застывших и наблюдавших за ним.

Наконец, прямо у нее на глазах, бедный Мэйуид опустился на землю и расплакался, испуская ужасные вопли, словно потерявшийся детеныш крота. Детеныш, заблудившийся в темноте. Сликит снова отвела взгляд.

И тогда Бичен приказал:

— Помоги ему. У тебе есть еще один шанс.

Помочь ему? Именно это должен был сказать Бичен; правда, звуки в гроте были такими странными и так сбивали с толку, что Сликит показалось, будто это заговорили надписи на стене.