На южном фронте без перемен

«Это он серьезно! Неужели серьезно? Мешок орехов! У чечен отобрал. Да тут все с этими орехами! Что еще жрать-то? Пшенку сухую? Она в глотку уже не лезет. И нашел, кого пожалеть, а? Чехов пожалел! Что ж ты, тварь, телевизор-то тогда не вернул? А? Телевизор оставил… А за орехи бойцов хочет упечь! Или он и нас хочет упечь? Чего он к нам-то прицепился? Чем мы ему так не угодили? Всю пехоту тогда перестрелять можно, если это считать за мародерство… Кто воевать-то будет? За вас, засранцев. Вы пачку печенья раз в полгода на двух бойцов пристали! Вам не стыдно!!! И где, интересно, старшина? Он тут явно тоже участие принимал. Чего прячется? Неудобно? Стыд заел?.. Или просто боится, что припомним?»

Весь монолог я произнес про себя. Замполит у нас в батальоне «шишка» была не особо большая. Но… Как бы это помягче сказать… Злопамятный он был. И коварный.

Меня очень занимал вопрос, что он придумал на этот раз? Что он хочет? Ну, не из-за мешка же орехов он так на нас наехал? Может, бойцы пристрелили кого за мешок?.. Да ну… Тогда сейчас вони было бы!… Не продохнуть. Нет, точно никого не убили. Адамов и Имберг — мародеры-убийцы? Бредятина…

— Что будете делать? — спросил нас майор.

Я промолчал, ответил Найданов:

— Товарищ майор! Вы это серьезно? Из-за этого мешка…

Замполит аж взвился:

— Вы это бросьте! Как это так — из-за мешка? Сначала мешок, потом два, потом начнется прямой грабеж. Убийство из-за наживы. А там и до других преступлений рукой подать. Более тяжких.

Майор опустился обратно на стул.

— А мы здесь наводим конституционный порядок! Понимаете? Здесь не враги живут, а российские граждане! Которые нуждаются в вашей защите. А не в грабеже.

Тут уже даже я не выдержал:

— Это скорее мы нуждаемся в защите от местных граждан. Что-то больно ловко они в нас стреляют.

Замполит помолчал. Затем веско сказал:

— Ладно, я вам политинформацию читать не собираюсь. Бойцов надо отдавать под трибунал… Или простим? Как они характеризуются?

Андрей взглянул на меня. Я твердо сказал:

— Бойцы хорошие, исполнительные. Ни в чем предосудительном ранее не замечены. В бою проявляли стойкость и даже, можно сказать, мужество. Я считаю, что трибунал — это слишком жесткое наказание. Я бы даже так сказал — необоснованно жестокое.

Майор закурил.

— Хорошо, — сказал он. — Тогда так. Я не буду принимать меры к ним. Однако и обратно в батарею я их не отпущу. У вас там ни дисциплины, ни контроля. («Точно Чорновил стучит, сволочь!» — подумал я сразу). Там они опять примутся за старое. И тогда трибунала им не избежать… Они останутся у меня. Пусть идут с вами, забирают свое имущество, и немедленно возвращаются сюда. Свободны!

Мы вчетвером по очереди вышли из палатки, и отправились в батарею.

— Ну, вы, блин! — сказал я. — Приспичило вам!

— Да все было как обычно! — начал оправдываться Адамов. — Просто нас старшина видел, когда мы в поселок уходили. Это он нас сдал.

— Зачем ему это нужно? — задал я почти риторический вопрос. И неожиданно получил довольно пространный ответ. И от кого — от Имберга!

— Товарищ старший лейтенант! — сказал он. — Замполиту нужны денщик и ординарец. У него предыдущие оборзели совсем, он их в пехоту сдал. Ну, а замена же нужна! Кто-то должен за них пахать? Вот наш прапорщик, наверное, нас замполиту и «сдал».

— Ну, если это так, братва, — сказал я бойцам. — То нечего и переживать! Побудите пока у замполита, а там видно будет! Ничего он вам не сделает. Не съест же он вас, в самом деле-то?! Это вот у нас с комбатом будут проблемы — кем вас заменить-то?

— Придется мне мои расчеты проредить, — сказал мне Андрей. — Другого выхода не вижу…

Глава 2

Прошло еще несколько дней, и полусонное существование возле Центороя для меня закончилось. Наш батальон вывели из Белготоя и поставили ему новую задачу — дойти до Агишбатоя. Задача как задача. Не первый раз. Только одна маленькая тонкость — это нужно было сделать пешком.

Как выяснилось, объездная дорога существовала, но она была слишком далекой, и главное, взорвана. Что там взорвали, мне никто, естественно, не объяснил, но как я понял из обрывков разговоров, восстановить ее будет не так-то просто.

Поэтому нужно было маршем напрямую кардинально срезать все углы, и выйти в намеченный пункт в кратчайшие сроки. Вполне естественно, что «Васильки» отпали сами собой. Кто у нас в батарее может ходить пешком? В принципе? Кто — кто! «Подносы». Так что я даже не дергался. Идти предстояло мне. Три расчета, три миномета. Вместо попавших в кабалу к замполиту Адамова и Инберга Андрей выделил мне из своего состава Кабана и Данилова. И зачем-то еще — Солоху.

— Зачем мне Солоха? — спросил я Найданова.

— Пусть идет. На всякий случай. Вдруг пригодиться?

Объяснение было, конечно, прямо скажем, туманное. Наверное, чем-то Солоха провинился, вот комбат и решил сплавить его с глаз долой. Ну ладно, пусть идет. Кстати, сам боец отнесся к этому индифферентно.

— Надо так надо, — сказал он. — А то от безделья с ума сойти можно!