На южном фронте без перемен

Комбат ушел. Зато в нашу палатку потянулись жильцы, одетые в новые, песочного цвета, бушлаты, новые сапоги и шапки. Вид у них был обалдело-обрадованный. И действительно, такое богатство не часто на голову сваливается. У меня и самого мелькнула шкурническая мыслишка: «А не пойти ли и мне чего-нибудь получить?». Но за время службы я успел убедиться в непробиваемости неписанного правила — «Офицер снабжает себя сам!» — и не дернулся. Да и, собственно говоря, чего мне не хватало? Бушлат у меня и так был неплохой, а сапоги мне и даром были не нужны. Поэтому я отправился к нашим машинам, и решил ждать развития событий там. Вещмешок я прихватил с собой, чтобы не возвращаться за ним в палатку, а закинуть его сразу в кабину, под сидение.

Слава Богу, что не нужно было получать и грузить боеприпасы. Они и так уже были давно загружены. Не битком, а ровно так, как нужно — чтобы и расчету было место, где сесть, и сам миномет разместить.

Внезапно я увидел рядового Старкова. Ого! Это был водитель еще из нашего второго дивизиона. Он выглядел ошарашенным, и я решил полюбопытствовать, чем это он так изумлен?

— Привет! — сказал я. — Ты чего такой взъерошенный?

— О! — явно обрадовался он. — Товарищ лейтенант! Рад вас видеть! Хоть вы мне объясните, что происходит?

— А что случилось?

— Да вот привез вечером из части продукты сюда, а обратно меня не отпускают. Говорят, все, дуй в минометку, будешь теперь там служить.

— Вот история! — Теперь уже я сам удивился. Удивился, а потом меня разобрал смех. — Что? Спустился с гор, а тебя в армию забрали?

Это была довольно популярная шутка в отношении местных, и Старков ее не мог не знать. Он тоже засмеялся, и ответил:

— Ну что-то вроде этого… Так у меня и автомата нет. Никто не выдавал.

— Да ладно, не парься! Он тебе пока без надобности, а потом что-нибудь придумаем… Тебя уже загрузили?

— Да. Ящиков десять закинули.

Я посмотрел в кузов. Места еще было много.

— Знаешь что, — сказал я водителю, — ты точно в минометку? Не перепутал ничего?

— Нет, точно, — Старков даже начал креститься.

— Ну, тогда я, наверное, с тобой поеду. Тебя, скорее, всего под расчеты из третьего батальона отдадут. У первого свои водители есть, вряд ли их на третий кинут. Так что открывай кабину!

Я забросил вещмешок под сидение, а сам остался у машины. Мне нужно было дождаться Найданова и сообщить ему, что командирскую машину я себе уже нашел, и менять ее мне не хотелось бы.

Он вскоре появился, выслушал меня, сказал:

— Не вопрос!

И опять убежал.

Между тем мороз крепчал. Стоять на открытом воздухе становилась не очень приятно. Нашу палатку уже свернули, и утащили. Исчезли и Зерниев, и Армян. Впрочем, и неудивительно. Это же были водители! Но исчезли и командиры расчетов. Они грузились где-то дальше. К нам же пока никто не подходил. В конце — концов, ждать на морозе неизвестно чего, подпрыгивая и притоптывая, мне надоело. Я залез в кабину к Старкову, и решил погреться. Но только я устроился поудобнее, как в кабину постучали.

«Кого черти принесли?» — подумал я, открывая дверцу, и теряя драгоценное тепло. У дверцы стоял высокий бородатый парень. Не дожидаясь моего вопроса, он поспешил представиться:

— Командир четвертого расчета Саид Абрамович.

Я чуть не выпал из кабины.

— Кто?! — переспросил я. Может быть, он шутит? Бывают такие, шутники.

— Саид Абрамович, — терпеливо повторил он. Видимо, привык к такой реакции на свое имя.

— Ну, хорошо, — сказал я. — Саид так Саид. Ты мне лучше скажи, что тебе от меня нужно.

— Найданов направил. Говорит, это будет ваша машина, — ответил Абрамович.

— Хорошо, базара нет. Давайте, устраивайтесь в кузове. Я так чувствую, что это надолго будет вашим домом.

Саид ушел, и я услышал за стенкой сопения, кряхтения и бухтения. Машина начала слегка покачиваться. Старков проснулся, недоуменно посмотрел на меня, и полез наружу.

Я крикнул ему вдогонку:

— Это расчет грузится. Они у нас будут жить!

Старков все же отправился проследить за погрузкой. Что ж, это его право. Ему нас везти.

Довольно скоро все утихло. Я пригрелся, и задремал. А проснулся уже тогда, когда рассвело. Погода, словно осознавая всю важность сегодняшнего дня, изменилась. Ночью выпал снег, стоял мороз, и уже походило на нормальную зиму. Мотор был выключен, и в кабине заметно похолодало. Я вытянулся до хруста в спине, и пошел искать Найданова.

Как оказалось, он тоже спал в машине, только еще не проснулся. Я остановился в задумчивости: будить или нет? Все мои сомнения развеял внезапно появившийся лейтенант Степан Бандера.

— Ну что, Паша — промокаша, поедешь со мной, — усмехаясь, сказал он.

— В каком смысле? — не понял я, хотя уже начал догадываться, в чем дело.

— Ну, не на шее, конечно, — продолжал иронизировать Степан. — С моей ротой поедут три ваших расчета. А руководить будешь ты.

Так я и думал! Полная самостоятельность. Вот жаль только, что именно с Бандерой… Степана я недолюбливал. Были причины.