На излете, или В брызгах космической струи

Мне удалось удержаться в составе технической элиты – отныне я вел все занятия по специальной подготовке.

Напряженная работа не давала расслабиться, но в номере гостиницы, где оставался наедине с собой, на меня тяжким грузом наваливалась тоска одиночества. В конце концов, поступил как все – присоединился к одной из многочисленных пьющих компаний.

Зиму почти не заметил – она пролетела в тщетной суете бесконечных нарядов и в пьяном угаре однообразных вечеров и выходных дней.

А на излете зимы у меня появилось свое дело. Мне поручили сделать спецкласс с тренажерами для подготовки боевого расчета. В той работе я почувствовал себя главным конструктором. Да собственно так оно и было – я руководил коллективом единомышленников, и все мои решения были окончательными. В сжатые сроки пришлось разобраться с алгоритмом работы всех бортовых и наземных систем и создать имитаторы этих систем. Это творчество увлекло настолько, что отдавал ему все мое время и душу. И все получилось. Системы и агрегаты работали, как часы.

– Так бы настоящие функционировали. Ракета давно бы летала, – заявил командир части полковник Ширшов, председатель конкурсной комиссии.

В конкурсе к 100-летию со дня рождения В.И. Ленина мы заняли первое место. Меня, как победителя конкурса, наградили юбилейной медалью.

А потом произошли события, которые радикально изменили мое представление о работе и, соответственно, мое к ней отношение. Мы уже с месяц работали с макетом на старте, когда узнал, что наш спецкласс полностью уничтожен. Оказалось, накануне прибытия какой-то комиссии командование решило скрыть следы воровства, которое велось в части с размахом. Списанным имуществом, якобы уничтоженным при взрыве ракеты, нагло торговали. В Куйбышеве был пойман и изобличен некий начальник цеха. А потому командование приказало срочно закопать в степи все, что сохранилось с правого старта и было припрятано для продажи. Никто не стал разбираться в происхождении деталей электроники, и нашу самодельную аппаратуру спецкласса сломали и выбросили заодно.

Я был морально раздавлен.

По рекомендации командира части взял отпуск. В отпуске и сразу после него долго и мучительно размышлял о будущем. Было очевидно, что спецкласс – это самое большое мое техническое достижение. Другой такой случай, вряд ли представится. Остальная работа – это выполнение несложных операций по обслуживанию ракеты. В перспективе – контроль выполнения подобных операций, а в более отдаленной – организация обслуживания в целом. И это все?! Скорее всего, да.

Вывод был очевидным. Армия – основное препятствие на пути к моей цели. И я сделал решительный шаг – подал рапорт об увольнении. С того момента началась моя многолетняя борьба с бездушной бюрократической машиной государства. Куда только не писал свои просьбы и жалобы – главкому ракетных войск, министру обороны, главе государства – стандартный ответ с отказом получал от одного и того же виртуального лейтенанта Макарова. Все эти годы он так и оставался все в том же скромном звании. И ничего не происходило. Ничего. Это убивало.

Все лето и осень прошли в бесконечных работах с макетом. А зимой вновь вереницей потянулись тоскливые вечера и выходные дни.

И лишь с приходом весны часть зашевелилась. Начались бесконечные смотры и проверки. Но, я так и не дождался их завершения – меня направили в МИК для приемки летного изделия. Вскоре ракету вывезли на старт, но вместо подготовки к пуску начались ее доработки прямо на стартовом сооружении. Для меня это мало чем отличалось от привычных работ с макетом. Через полтора месяца таких работ мы уже почти забыли, для чего в конечном итоге вывезли ракету. Казалось, что ее, как и макет, вскоре снимут и увезут в МИК.

Но, доработки все же провели, и начались контрольные проверки систем ракеты. Шли недели, а проверки упорно “не шли”. “Управленцы” тихо сходили с ума от бесчисленных отказов электроаппаратуры. Но, всему приходит конец.

Началась подготовка к пуску. В тот раз мне пришлось устранять неисправность во время заправки ракеты. За двенадцать минут до пуска мы с коллегой и приданным нам для связи радистом последними покинули старт.

Увы. И этот пуск оказался аварийным. Ракета ушла со старта, но через несколько секунд полета развалилась. Зрелище аварийного пуска было впечатляющим. Но это была картина гибели того, что многим из нас уже представлялось почти живым существом, с которым за время работы сроднились и которому сочувствовали. А потому в тот день у многих ракетчиков на душе было тяжело.

В июне семьдесят первого года я женился, что еще больше осложнило мне жизнь. К счастью, жена разделяла мои устремления, иначе с мыслями об увольнении из армии пришлось бы расстаться. Ведь семья – это ответственность не только перед самим собой, но и перед теми, кто тебе дорог.