На изломе

А что орать? Теперь уже поздно. Ясно, что это дело рук чеченцев. Но почему они нас не тронули? Вместе с этим вопросом меня мучил другой: как вернуть табельное оружие, за которое с меня строго спросят? Я подозвал пулеметчика, у которого стащили пулемет. Солдат хмуро подошел. У него под левым глазом я увидел свежий синяк. Видимо, сержант уже провел разъяснительную работу.

– Ночью пойдешь со мной, – приказал я пулеметчику.

– Куда? – не понял тот.

– В гости к чеченцам – за пулеметом!

Солдат мгновенно побледнел. Это означало идти на верную смерть. Но задета была моя честь, и это ЧП могло положить конец моей офицерской карьере. Первое мое самостоятельное задание – и такой позор!

Весь вечер мы с бойцом занимались подготовкой к предстоящей вылазке: чистили и проверяли автоматы, запасались гранатами, контролировали подгонку бронежилетов. Понимая, что можем не вернуться, писали письма родным.

Глубокой ночью мы перешли по мосту на соседний берег. Соблюдая осторожность, шли краем дороги к соседнему селению. Я не представлял себе, как и где искать пропавший пулемет, но другого выхода, кроме как идти к чеченцам, не видел.

Неизвестностью мы мучились недолго. Не прошло и пяти минут, как мы ступили на чеченский берег, и совсем рядом из темноты раздалась команда:

– Стоять!

Мы остановились. Тот же голос с акцентом произнес:

– На колени! Руки за голову!

Мы повиновались и услышали клацанье автоматов. Скажу честно, мне стало очень страшно. Я старался не глядеть на своего бойца. Четыре темных тени как из-под земли выросли перед нами. Отобрав оружие, нас связали и уложили на землю. Затем один из чеченцев стал что-то говорить в портативную рацию. Слов я не понимал, потому что диалог велся на чеченском.

– Наш командир приглашает вас в гости, – без выражения сказал чеченец с рацией, обращаясь ко мне. – Вставайте и идите за мной.

Нам помогли подняться с земли, но связанные за спиной руки не освободили. Мы пошли за первым чеченцем. Позади нас, прихватив наше оружие, шел второй чеченец. Двое других исчезли в темноте. Я готовился к самому худшему.

Несмотря на то, что стояла глубокая ночь, в селении на улице нас встретили человек двадцать с автоматами. При виде нас они стали весело переговариваться между собой, перемешивая русские и чеченские слова. По глазам своего солдата я видел, что ему тоже очень страшно.

– Иван, кинжал в жопу хочешь? – выкрикнул один из встречающих на сносном русском, и вся толпа загоготала.

– А шашлык-башлык из русского барана хочешь? – и снова взрыв хохота.

Они еще что-то выкрикивали и смеялись. Но это прекратилось, как только нас ввели в большой дом в центре селения. В просторной комнате, где мы очутились, горел яркий свет. Посередине за накрытым столом сидели трое мужчин примерно одинакового возраста. В том, кто сидел посередине, я узнал Арсана, приходившего к нам на пост.

– Здравствуй, командир! – поприветствовал меня Арсан радушным голосом. – Вижу, что ты все-таки решил воспользоваться моим приглашением и пришел в гости. Рад. Но почему не предупредил? Я бы тебя встретил.

Он кивнул сопровождавшему нас чеченцу, и тот развязал руки вначале мне, затем солдату.

– Присаживайтесь. – Хозяин жестом указал нам на свободные места за столом. Мы сели. Без веревки на руках я не почувствовал себя увереннее.

– Гостей посылает сам Аллах! Угощайтесь. Потом говорить будем.

Наших конвоиров он отпустил. В комнате, кроме хозяина, остались только два чеченца, сидящих за столом. В углу возле двери я заметил несколько автоматов. Видимо, Арсан нас совсем не опасался. Усаживаясь за стол, поздоровались с чеченцами и пожелали им приятного аппетита. Арсан ответил «Спасибо!», а двое молчаливых, глядя на нас, просто кивнули головами. На столе стояли вино и плов, фрукты и разные овощи. После солдатских консервов у меня даже в такой ситуации потекли слюнки.

– Угощайтесь! – снова предложил нам хозяин. И мы с бойцом потянулись за едой. Правда, плов пришлось есть руками. Казалось, что никто не обращает на нас внимания, но двое молчаливых кавказцев изредка бросали на нас короткие, как молнии, взгляды пытливых глаз. Кроме кинжалов на поясе, другого оружия у них не было.

Хозяин разлил вино в красивые фарфоровые чашечки из кофейного сервиза и предложил тост:

– Хочу выпить за жизнь! Аллах дает человеку жизнь не для того, чтобы он убивал своего соседа, приносил горе жене и детям его. Аллах дает человеку жизнь для того, чтобы человек продолжил свой род, воспитал справедливых детей и оставил после себя добрую память. Жизнь и смерть – в руках Всевышнего! Не человеку решать, сколько жить его соседу. И если ты уже взял в руки оружие, то должен помнить, что взял его для справедливого дела. Иначе Аллах покарает тебя! Надо всегда помнить об этом.

Хозяин посмотрел мне в глаза и, выдержав секундную паузу, воскликнул:

– Аллах акбар!

Чеченцы поднялись. Пришлось подняться и нам. Все выпили.