На изломе

– Саня! – вдруг предостерегающе закричал Ващенка. Иванов, отпустив девушку, инстинктивно развернулся и принял стойку, ожидая удара, но увидел другое: Иркин ухажер стоял на ногах и, держа в запачканной кровью руке пистолет, направленный в его сторону. Оцепенение прошло быстро. Страха Иванов не чувствовал, он напрягся, готовый действовать по первому приказу внутреннего голоса. Откуда-то изнутри снова накатывалась схлынувшая, было, ярость. В голове стучала мысль: «Убить! Не ты его, он – тебя!». Противник резко передернул затвор, загоняя в ствол патрон. Иванову необходимо было срочно что-то предпринимать. Но что? Если этот бугай решил стрелять, то достать из кармана свой пистолет Иванову не успеть, а противник стоит слишком близко, чтобы пытаться бежать, и слишком далеко, чтобы успеть напасть до того, как он выстрелит, даже если использовать подкат. Оставалась только одна надежда – на Андрея.

– Что, ссышь, летун? – тяжело проговорил уверенный в своей победе окровавленный противник.

– Убери «игрушку», – как можно спокойнее произнес Иванов. – Здесь детей нет, чтобы пугать.

Но голос все же выдал волнение.

В этот момент, потирая затылок, пришел себя второй ухажер.

– Валерка! Ты что, ох..л?! – закричал он и, поднявшись с земли, сделал попытку подойти к своему товарищу.

– Б..дь, всем стоять! Никому не шевелиться! – в припадке истерики Валерка быстро перевел пистолет на Ващенку, потом снова на Иванова. – Я с этой падлой сам буду разбираться.

Иванов каждую секунду ожидал выстрела. Ващенка стоял справа, метрах в четырех от психующего бугая. Краем глаза Иванов видел, как Андрей, оставаясь вне поля зрения психа, медленно вытащил из кармана куртки пистолет, затем резко вскинул руку, досылая в ствол патрон, и упал на одно колено:

– Брось пистолет, гад, яйца отстрелю! – для большей убедительности Ващенка выстрелил в воздух. В вечерней тишине одинокий пистолетный выстрел прозвучал как гром. В тот же момент к своему окровавленному товарищу кинулся второй с криком:

– Брось, дурак, убьют на хрен!.. – он вырвал из его руки пистолет и, поставив на предохранитель, спрятал оружие в свой карман.

Испытывая смешанные чувства, на ватных ногах Иванов подошел к обезоруженному Валерке и посмотрел ему в глаза, еле сдерживая в себе огромное желание врезать тому по морде.

– Я только пугал… – пробормотал окровавленный бугай, затравлено глядя на Иванова. Потом, будто что-то вспомнив, болезненно сморщился и, прижав руки к паху, опустился на корточки.

– Шел бы ты в… к своей мамаше, недоносок! – зло бросил ему Иванов.

– Мужики, без обид? – запоздало попытался извиниться стоявший рядом товарищ.

– Валите на хрен отсюда, шутники гребаные! – ответил Ващенка, все еще державший в руке взведенный пистолет.

– Ирина, где тут можно умыться? – Иванов повернулся к сидящей у стены девушке, чувствуя огромное желание окатить себя холодной водой с головы до ног. Но Ирина не могла ответить: ее била нервная дрожь.

– Ну успокойся. Все хорошо. – Иванов присел рядом и обнял ее за плечи. Она никак не реагировала и продолжала мелко трястись, как будто мерзла. Тут из-за угла дома на месте схватки появилась Анна Семеновна в сопровождении Тамары и Марины. Позади них шла Наталья.

– Господи, да что же вы тут натворили!? – запричитала Анна Семеновна, увидев кровь. Ващенка, поставив на предохранитель, незаметно убрал пистолет в нагрудный карман куртки. Иванов поднялся. Тамара подошла к нему, посмотрела в глаза и присела возле подруги:

– Ирина, что произошло? Кто стрелял?

Но девушка все еще слабо воспринимала происходящее. Тогда с тем же вопросом Тамара, глядя снизу вверх, обратилась к Иванову. Вместо ответа тот распорядился:

– Отведите Иринку в дом и дайте чего-нибудь успокаивающего.

Тамара и Марина, глядя на все непонимающими глазами, помогли Ирине подняться и увели ее в дом. Наташа стала оказывать первую помощь самому побитому – Валерке. Анна Семеновна, причитая, принесла ведро воды и начала приглашать всех в дом.

– Они сейчас уйдут, – твердо посмотрел на чужаков Иванов.

– Да что же вы, как ироды нерусские, калечите друг дружку?! – снова запричитала хозяйка. – Мало вам все смертей, сами себя поубивать готовы!

– Ладно, мать, мы уходим, – беззлобно объявил Валеркин товарищ и помог другу подняться. Никто их не провожал, только Анна Семеновна смотрела им вслед, и по щекам у нее текли слезы. Когда непрошеные гости вышли за калитку, хозяйка, бросив на Иванова полный осуждения взгляд и ничего не сказав, тоже ушла в дом.

– Мальчики, давайте я вам полью из ведра, – предложила свои услуги Наталья за спиной Иванова. Он обернулся и посмотрел на нее: после того что здесь произошло, девушка в короткой юбочке и полурасстегнутой блузочке смотрелась будто не от мира сего. Глядя на нее, не хотелось верить, что вечер вконец испорчен.