Читаем На изломе полностью

С этим шкафом они были почти ровесниками, казалось, что он в его жизни был всегда. Вспомнилось, как он играл дома в прятки с папой, прячась в этом шкафу. Как папа его там нашёл, но не показывал виду, перебирал вещи по порядку, упорно не замечая стиснувшегося калачиком в углу Андрея. И как от сладкого детского ужаса быть обнаруженным волнительно стучало сердце. Как шкаф превращался в «неприступный пулемётный дот», в котором сражались за Родину герои, не пуская фашистов на родную землю, погибали, но не сдавались. Как, дожидаясь прихода Деда Мороза, Андрей прятался в этом шкафу, оставляя маленькую щёлочку, чтобы увидеть волшебника. Но, к сожалению, сон всегда оказывался сильнее, и просыпался Андрей утром первого января в своей кровати. А мама и папа говорили, что они его не трогали и что его перенёс в кровать именно Дед Мороз, когда приходил ночью. И как после этих слов он гордо бежал, шлёпая босыми ногами по полу, к ёлке, находя под нею свой заветный подарок. Эти милые и берущие за душу воспоминания промелькнули перед глазами единым, но очень ярким моментом, тревожа упрятанные в глубине души, за толстым панцирем ничего не щадящего времени чувства.

Андрей затушил сигарету в пол-литровой баночке, приспособленной под пепельницу, затем открыл левую створку шкафа. На полках лежало постельное белье, простыни, наволочки, пододеяльники. Белое и цветное лежало отдельно, аккуратными стопочками заполняя пространство полок.

«У мамы как всегда всё по порядку и по заведённому правилу», – подумал он.

И вдруг вспомнилось ему, что на самой верхней полке, за цветным бельем, мама всегда прятала заначку на чёрный день. Андрей просунул руку за белье и неожиданно нащупал что-то бумажное.

«Так и есть. Заначка», – подумал он и вытащил руку.

В руке белел почтовый конверт. Но он был пуст.

«Наверно, нечего сейчас откладывать», – решил Андрей, и жалость, возникшая из ниоткуда, полоснула его своим свербящим лезвием по душе.

Он быстро, словно боясь обжечься, вернул пустой конверт на место и закрыл дверцу. Затем, немного помедлив и сглотнув вдруг появившийся в горле ком, Андрей распахнул створки шкафа. Всё платяное место в шкафу занимали висящие на плечиках знакомые до рези в глазах вещи. Мамины плащи и пальто, чудом сохранившиеся рубашки и костюм отца, которые он когда-то носил. И вот неожиданность, на плечиках висел дембельский китель Андрея. Не удержавшись, он надел его. От кителя пахнуло чем-то знакомым, но этот запах растворился в чуть голубоватой сигаретной дымке, висевшей в воздухе сеней.

«В плечах тесноват стал, да и рукава почему-то коротки, а так ещё ничего, пойдёт, – размышлял он, разглядывая себя. – Даже аксельбант форму не потерял».

Остро нахлынули воспоминания, но Минин от них отмахнулся, как от назойливой мухи. Слишком часто та, первая афганская война стала приходить к нему по ночам, будоража своей незавершенностью, сдавливая сердце липкими руками навалившегося ужаса. Раньше не приходила, сейчас почему-то зачастила во сне, прокручивая и прокручивая тот эпизод, когда снаряд из безоткатного горного орудия ускорил его отправку домой. Он, взлетая, падал в дымных клубах снарядного разрыва, задыхаясь от поднятого взрывом пыльного облака. Просыпался в холодном поту и засыпал вновь с радостным ощущением, что это был только сон.

Он снял китель, осторожно надев его на плечики, повесил в шкаф, который, принимая обратно свою вещь, благодарно выдохнул своим нутром в лицо. Это «выдох» старого шкафа стал обволакивать Андрея облаком ещё не вспомнившегося, но какого-то родимого духа, фимиамом чего-то бесконечно близкого и родного. Прохладная, щиплющая мятежная волна обрушилась на его спину. Волна разбежалась мелкой и частой лихорадочной рябью по ногам, рукам и затылку, захлёстывая Андрея по макушку горячечной лихорадкой вырвавшихся из-под контроля давно забытых и спящих чувств. Повинуясь безотчётному чувству, капитан нагнулся внутрь шкафа. Внутри шкафа стояло нежно-терпкое амбре, в котором перемешались запахи одежды, ароматы парфюма, дух самих хозяев, сохранившийся в складках одежды, еле уловимый признак присутствия нафталина, что сыпался против моли, и много-много других полу ароматных, незримых отпечатков, которые и создали со временем этот своеобразный запаховый букет. Алексей вдыхал этот запах вновь и вновь, молнии необъяснимого наслаждения пронзали его насквозь, а он пока не находил всему этому объяснения.

И вдруг он понял! Так пахнет его детство!!! То самое, беззаботное. Где жив папа, где молодая мама, где он сам, совсем ещё маленький, взяв родителей за руки, весело и гордо идёт на первомайскую демонстрацию в предвкушении праздника. Где будет обязательно сладкий карамельный петушок на палочке, мороженое пломбир в бумажном стаканчике и самая вкусная в мире палочка шашлыка, которая будет запита самым вкусным в мире лимонадом «Дюшес» за столиком в поселковом парке отдыха. Там, где папа принесёт в дом огромный целлофановый мешок, из которого посыплются яркие разноцветные шары и кегли.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Север и Юг
Север и Юг

Выросшая в зажиточной семье Маргарет вела комфортную жизнь привилегированного класса. Но когда ее отец перевез семью на север, ей пришлось приспосабливаться к жизни в Милтоне — городе, переживающем промышленную революцию.Маргарет ненавидит новых «хозяев жизни», а владелец хлопковой фабрики Джон Торнтон становится для нее настоящим олицетворением зла. Маргарет дает понять этому «вульгарному выскочке», что ему лучше держаться от нее на расстоянии. Джона же неудержимо влечет к Маргарет, да и она со временем чувствует все возрастающую симпатию к нему…Роман официально в России никогда не переводился и не издавался. Этот перевод выполнен переводчиком Валентиной Григорьевой, редакторами Helmi Saari (Елена Первушина) и mieleом и представлен на сайте A'propos… (http://www.apropospage.ru/).

Софья Валерьевна Ролдугина , Элизабет Гаскелл

Драматургия / Проза / Классическая проза / Славянское фэнтези / Зарубежная драматургия
Достоевский
Достоевский

"Достоевский таков, какова Россия, со всей ее тьмой и светом. И он - самый большой вклад России в духовную жизнь всего мира". Это слова Н.Бердяева, но с ними согласны и другие исследователи творчества великого писателя, открывшего в душе человека такие бездны добра и зла, каких не могла представить себе вся предшествующая мировая литература. В великих произведениях Достоевского в полной мере отражается его судьба - таинственная смерть отца, годы бедности и духовных исканий, каторга и солдатчина за участие в революционном кружке, трудное восхождение к славе, сделавшей его - как при жизни, так и посмертно - объектом, как восторженных похвал, так и ожесточенных нападок. Подробности жизни писателя, вплоть до самых неизвестных и "неудобных", в полной мере отражены в его новой биографии, принадлежащей перу Людмилы Сараскиной - известного историка литературы, автора пятнадцати книг, посвященных Достоевскому и его современникам.

Альфред Адлер , Леонид Петрович Гроссман , Людмила Ивановна Сараскина , Юлий Исаевич Айхенвальд , Юрий Иванович Селезнёв , Юрий Михайлович Агеев

Биографии и Мемуары / Критика / Литературоведение / Психология и психотерапия / Проза / Документальное