На изнанке чудес (СИ)

— Да сядь уже, дылда блестящая! — гаркнула между раскатами Юлиана. Вздрогнули оба. Однажды Эремиора уже награждали таким прозвищем. В другом мире, при других обстоятельствах.

Нет, лучше не вспоминать.

Эремиор посмотрел на Теору. В отблесках шальных молний ее лицо оставалось как камень. Ни тени эмоций, ни малейшего следа смятения.

Положив корут на колени и заправив за ухо белые пряди, она задумчиво оглаживала навершие рукояти и изредка бросала взгляд в сторону своего бывшего заступника.

Эремиор думал, что взгляд обращен к нему. Но на самом деле Теору интересовал кот, который занимал спинку нового дивана.

Диван, к слову, приволокли профессор погоды и доктор, что осматривал Юлиану. Они вообще что-то зачастили к Пелагее в последнее время. То лестницу покрасить, то мусор вынести, то мясорубку починить. Годился любой предлог.

Молния ослепительно сверкнула, разрезав небо на куски. Юлиана издала пронзительное "ай!". Пелагея уронила фонарь, и тот покатился по прозрачным ступенькам. А Теора сорвалась с места и, подлетев к Обормоту, заглянула ему в глаза.

— Ну, давай же! Сейчас! — с мольбой прошептала она.

Эремиор произвел жест, призванный ее остановить. Киприан удивленно изогнул бровь. Пелагея ринулась вниз — и не успела.

После очередной вспышки от Теоры не осталось и следа.

* * *

— Кекс, Пирог, ко мне! — зычно скомандовала Юлиана. — Мы уходим!

— Как так уходите? — спохватилась Пелагея. — Печенье хоть захватите!

Стоял погожий день. В траве трещали кузнечики, с сосен сыпались облака пыльцы. На клумбах вовсю цвели тюльпаны и нарциссы. А градусник за окном показывал все двадцать два. Юлиана сочла, что нет лучшего времени, чтобы вернуться домой. К себе домой. На Звездную поляну.

— О нет. Только не мучное, — проворчала она.

Киприан вернулся к калитке и без разговоров принял у Пелагеи накрытый вафельным полотенцем противень с печеньем.

— Предатель! — буркнула Юлиана. — Вот сам лопать и будешь. А я на диете. Усёк?

Тот лишь рассмеялся. Заразительно так, солнечно. Хочешь — не хочешь, а улыбнешься в ответ.

— Ну, до встречи, что ли! — улыбнулась Юлиана и помахала Пелагее рукой.

— Еще увидимся! — крикнула та.

Кекс и Пирог с задорным лаем унеслись в глубь леса — искать дупло, которое ведет к ним в страну. Скрылись за стеной деревьев Юлиана и человек-клён. Их ждут новые невероятные приключения. А с Пелагеи, пожалуй, хватит. Пора на покой.

Только она повернулась, чтобы пойти к крыльцу, как взгляд зацепился за сияющего Эремиора. Как был статуей, так и остался. Разве что цвет поменял.

— Что, так и будешь блюсти мой покой? — поинтересовалась у него Пелагея. — Может, иди-ка ты тоже… лесом. А?

Завуалированная грубость не сработала. Эремиор настаивал на своем. Правила у него, видите ли. Никак не нарушить.

— Что ж вы живете вечно, а ведете себя, как дети малые?! — не выдержала Пелагея. — Счастье само в руки разве что везучим плывет. Иногда за счастье бороться надо. Понимаешь?

Эремиор огорченно кивнул. Всё он прекрасно понимал. Только, похоже, сдерживающий его закон был сродни закону природы.

— Закон природы, говоришь? — переспросила Пелагея. — Так знай: я — природа.

Ее взгляд вдруг сделался глубоким и пронизывающим. Коричневый цвет кудрей за мгновение выела седина. Засвистел в дудку шаловливый ветер — юбки так и полощутся. А на макушку привычно лёг солнечный луч.

— Тихо! — нахмурившись, сказала Пелагея ветру. — Кыш! — Это уже в адрес солнечного луча.

Затем провела ладонью по голове, чтобы закрасить седину насыщенно-шоколадным пигментом.

— Так на чем мы остановились? Ах, да, — припомнила она. — Я — природа, а природа — это я. И вот тебе мой приказ: уходи. Возвращайся в Энемман. Теоре без тебя, должно быть, сейчас очень худо.

Эремиор никогда еще не чувствовал себя настолько сбитым с толку. Он протер глаза, даже на уши надавил. Померещилось или взаправду?

— Что, не веришь? — проницательно прищурилась Пелагея. — Иди за мной!

Потянув его за рукав, она прошла по узкой каменной дорожке мимо нарциссов, завернула за угол и пригласительным жестом указала незадачливому телохранителю на плакучую иву.

— Проходи под ветви, не стесняйся. Здесь портал.

Эремиор отчего-то мялся. Ой, намучается с ним Теора. Вон какой нерешительный!

— Ну давай уже! — не вытерпела Пелагея и легонько подтолкнула его в спину.

Странное дело: под иву он полетел чуть ли не кувырком. И исчез аккурат у самого ствола. Еще бы немного — и впечатался.

Пелагея поглядела по сторонам с чувством глубокого удовлетворения. Отряхнула руки, оправила рубашку с замысловатой вышивкой — и бодрым шагом отправилась назад.

* * *

Разыскав в чулане потрепанный жизнью котёл, Пелагея подвесила его над огнём и всыпала в воду каких-то трав.

— Ловко я от него отделалась? А, Обормот? — крикнула она из кухни. Разъяренное "Мр-ряв!" и треск диванной обивки возвестили о горячем недовольстве мохнатого сожителя.