На каменной плите

Данглару можно было свободно задавать подобные вопросы, как и многие другие. Он знал всех офицеров полиции по всей стране и мог перечислить их наизусть, как буквы алфавита.

– Ле Флок? Мудак, – отрезал Данглар. – Мудак с полным отсутствием воображения, конформист, приверженец правил, дальше своей куцей логики ничего не видит.

– Как же он получил такой высокий пост?

– А это другая его сторона. Их, кстати, всего две, что показывает глубину его личности. Он пройдоха, плут, вор. Наловчился красть у других их работу, то есть их достижения. Научился за всеми шпионить и давить на подчиненных, пользуясь своим положением. Поганый тип, умеющий лавировать, чтобы завязать нужные знакомства, как говорится, «в высоких сферах». Если сложить все это вместе и перемешать, получится бесчестный идиот с раздутыми амбициями, получивший пост дивизионного комиссара.

– После первого убийства именно Ле Флок хотел закрыть Шатобриана. Мне удалось уговорить Маттьё, чтобы он обрисовал своему начальнику последствия подобной ошибки.

– Были веские улики?

– Бессвязное бормотание пьяного при смерти. Но он был убит ножом Шатобриана!

– Где нашли нож?

– В ране.

Данглар с презрительной миной покачал головой:

– Должно быть, кто-то действительно зол на несчастного потомка рода Шатобрианов, несущего тяжкий крест своего наследия, раз попытался расставить ему такую примитивную западню. Однако у убийцы будет много хлопот. Ему придется изрядно потрудиться, чтобы там, наверху, – он показал пальцем на потолок, как будто министерство находилось прямо над крышей комиссариата, – позволили тронуть самого Шатобриана, тем более что Норбер как две капли воды похож на великого предка.

– Потому что?

– Потому что Шатобриан, новатор, предтеча романтизма, непревзойденный мастер стиля, – это национальная гордость, он известен во всем мире, от Канады до Японии, от Бразилии до России, – с воодушевлением воскликнул Данглар. – Обвинение в убийстве его потомка, так на него похожего, вызовет моментальную ответную реакцию, пепел позора неминуемо накроет августейшего предка, и его имя останется замаранным на несколько десятков лет. Будут задействованы все силы, чтобы этому помешать, если только не найдутся реальные доказательства. Второе убийство дало какие-нибудь улики?

– Маттьё мне не сообщил.

– Мне казалось, вы с ним неразлучны. Хорошо бы вам получить информацию прежде, чем дивизионный комиссар затянет Маттьё в болото.

Выйдя в общую рабочую комнату, Адамберг немедленно позвонил коллеге. Ему показалось, что тот ответил на звонок напряженным голосом.

– Дивизионный тебя отчитал? Велел вывести меня из игры?

– Есть такое.

– И еще кое-что.

– Вроде того.

– Значит, много чего. И это относится к убийству Анаэль. Тебя что-то настолько смущает, что ты не хочешь мне об этом говорить.

– Так точно.

– Совершенно ясно, что у вас появились новые улики, указывающие на Норбера. Я не ошибся?

– Нет.

– И твой идиот начальник схватился за них, чтобы прославиться. Только он не прославится, Маттьё. Он позора не оберется. Неужели девушка успела поговорить со своей кузиной?

– Нет.

– А нож? Снова торчал в ране?

– Да.

– В первый раз слышу о преступнике, который не избавляется от орудия убийства. А что говорит судмедэксперт?

– Ты удивишься: она скончалась от ран, точно таких же, какие были нанесены Гаэлю. А не от уку сов блох.

– На ней были следы укусов? Ее тоже покусали блохи?

– Да, ее тоже, – ответил Маттьё немного живее, уловив вдруг в голосе Адамберга напряженное внимание. – Только не говори, что это тебя интересует. У нее, наверное, была собака, вот и все.

– Маттьё, ты немного торопишься. У Гаэля собаки не было.

– Черт возьми, сдались тебе эти блохи!

– Да, и еще как! Настолько, что хочу попросить тебя узнать у судмедэксперта, насколько свежие эти укусы и есть ли среди них старые. То же самое и с Гаэлем, если медик, конечно, помнит.

– Чтобы он надо мной поржал?

– Ты все-таки спроси. Главное, мы получим информацию.

– Мы? Адамберг, это мое расследование, не превращай его в бардак своими домыслами. Укусы меня нисколько не волнуют.

– Тебе незачем нервничать, я вне игры. Я прошу тебя всего лишь о небольшой услуге, она не отнимет у тебя много времени.

– И зачем это тебе понадобилось?

– Чтобы привести мысли в порядок.

– С каких пор ты держишь мысли в порядке?

– Похоже, ты на взводе, – лениво протянул Адамберг, уклонившись от ответа. – Последний вопрос, и я оставлю тебя в покое.

– До поры до времени, – вздохнул Маттьё. – Давай свой вопрос.

– Спасибо. Нож тоже был марки «Ферран», чистый и новый?

– Да, и на сей раз нож, который Норбер купил в Комбуре, так и лежал у него дома.

– В Ренне достаточно хозяйственных магазинов, где можно купить такой нож. И даже несколько ножей.

– Несколько? Почему ты так говоришь? Ты думаешь, будут и другие? В смысле, убийства.

– Я не знаю, Маттьё.