На каменной плите

– Из двухсот тридцати восьми жилищ в двухстах есть или были животные. Некоторые хозяева не стали снова заводить животных: или слишком тяжело пережили смерть питомца, или не захотели взваливать на себя новые хлопоты. Если принимать в расчет тех, у кого животные есть сейчас или были до недавнего времени, получается восемьдесят четыре. Половина из этих восьмидесяти четырех, чаще всего женщины, водят своих питомцев к ветеринару. Остается тридцать два животных, не обработанных от блох. Тех, что живут с хозяевами, и тех, которых нет. Вы ведь просили нас узнавать о смерти животных или об их исчезновении. Надо сказать, таких случаев набралось немало.

– Расскажите об умерших или пропавших в последние месяцы. На человеческой крови блохи долго не живут.

Меркаде пробежал пальцами по клавиатуре.

– Возьму последние два месяца. Так сгодится?

– Давайте.

– Из тридцати двух животных за два месяца исчезли, потерялись, погибли от какого-нибудь несчастного случая, ну, не знаю, одиннадцать кошек и три собаки, умерли дома еще четыре питомца. Короче, всего восемнадцать. Не так уж мало.

– Особенно кошек, – вставил Ноэль.

Адамберг многозначительно взглянул на Маттьё.

Тот кивнул. Он понимал, откуда взялись вопросы его коллеги о живодерах, и взял инициативу в свои руки:

– Вы не спросили, какими были пропавшие собаки, – маленькими или большими?

– Этого в вопроснике не было, – сказала Ретанкур. – Но все три женщины показали мне своих собак. Фотографии в рамочке. Собаки были маленькие.

– Неплохо развернулись, – бросил Адамберг, обращаясь к Маттьё.

– Похоже на то. Я получил сегодня разрешение на обыск в интернате, это не так-то просто, когда речь идет о несовершеннолетних. Завтра я возьму двоих сотрудников и этим займусь. Пятьдесят рюкзаков – это недолго.

– В целом у нас восемнадцать зараженных домов. Меркаде, в скольких из них живут одинокие женщины?

Лейтенант погрузился в свои таблицы.

– В одиннадцати, – ответил он.

– Заведомо исключаем всех женщин. Остается семь подозрительных жилищ. Сколько всего в них мужчин?

– Десять. Из них шестеро пожилых, которые живут одни или с сыновьями, на мой взгляд, они слишком старые, чтобы бегать ночью по улицам и убивать.

– Правши? Левши?

– Все правши, ну, из тех, кого мы видели. Потому что двое из них, дедушки восьмидесяти двух и восьмидесяти девяти лет, спали после обеда.

– Остается четверо подходящих мужчин, праворуких и с блохами.

Довольный Меркаде погладил усы и показал комиссару выведенные на экран результаты с номерами домов по порядку, а также план деревни с именами жителей, на котором он пометил красным зараженные дома. Беррон ткнул пальцем в номер 44.

– Я знаю семью, живущую в этом доме, – сказал он. – Это супруги Вернон. Может, они уехали, потому что вышли на пенсию или отправились в отпуск, и сдали дом в аренду. Здесь у Меркаде указано другое имя: Лонжвен. Таких не знаю. Надо будет завтра сходить к мэру, пусть взглянет на этот список. Возможно, есть и другие чужаки, появившиеся в Лувьеке. Нужно понять, когда, надолго ли и с какой целью они сюда приехали.

– Да, потому что странно, что человек, если он тут не родился, вдруг приезжает и поселяется в Лувьеке, – заметил Ноэль.

– Вот и я так подумал, – отозвался Беррон. – Нам нужен список таких «иностранцев». Посмотрите сюда, на номер 62, это дом Горбуна, извините, Маэля. Он тоже отмечен красным.

– У него была собака, – кивнул Ноэль, – она попала под машину.

– Когда? – спросил Маттьё.

– Примерно за месяц до убийства Гаэля.

– И когда он вернулся из больницы, оголодавшие блохи накинулись на него, – подвел итог Адамберг. – В огромном количестве. В отсутствие пищи они размножаются еще быстрее, чтобы обеспечить выживание как можно большего числа особей.

– Эти блохи не так уж глупы, – с задумчивым видом пробормотал Беррон.

– Ты сам сказал, что убийца, вероятнее всего, правша, – заговорил Маттьё, – или, точнее, фальшивый левша. Маэль не может действовать левой рукой, ты видел, в каком она состоянии.

– Да, Маттьё, видел. Ретанкур, вы сказали, что трое жителей показывали вам фото своих собак. Вы не приближались к ним, чтобы рассмотреть снимки?

– Нет, но они мне их протянули, и пришлось взять их в руки.

– Вечером, когда вернетесь, в качестве меры предосторожности примите душ, не забудьте вымыть голову шампунем и выстирайте в стиральной машинке всю одежду – абсолютно всю, я сказал. Минимальная температура – шестьдесят градусов. И то же самое сделайте завтра, после второго обхода.

– Шестьдесят градусов, – протянул Вейренк. – Переодеться – это ты хорошо придумал. Иначе моя куртка была бы испорчена.

Была уже половина десятого, и Жоан отпер дверь. Заждавшиеся клиенты быстро рассеялись по залу старого трактира.

Глава 12

На следующее утро Маттьё и Адамберг показали мэру план Лувьека со всеми домами и именами жителей.

– В мои обязанности не входит следить за перемещениями жителей на вверенной мне территории, – улыбаясь, сказал мэр. – Они вольны уезжать и приезжать, как и сдавать свое жилье, когда им хочется.