На Кавказском фронте Первой мировой. Воспоминания капитана 155-го пехотного Кубинского полка.1914–1917

Я впился биноклем вперед, уже не слыша ни рвавшихся снарядов, ни свиста пуль. Орлиное гнездо было передо мной в версте, впереди и внизу. Вначале трудно было разобрать, кто же возьмет верх, они или мы. Но вот их цепи потянулись назад. Отойдя с 1000 шагов, они повернулись и снова бросились вниз. Опять та же трескотня, опять те же «ура» и «алла». Казалось, что у измученных и обескровленных защитников не осталось уже ни сил, ни воли остановить напор врага. Но нет, противник сам, обессилев в отчаянной рукопашной схватке, начал отходить. Те же цепи, но уже поредевшие, оставляя на каждом шагу все новые и новые жертвы, спешили обратно в лес.

Орлиное гнездо оказалось поистине орлиным. Там сидели гордые орлы, достойные потомки старых кавказских орлов, которые всегда дрались и умирали, но никогда не сдавали своих гнезд.

У железнодорожного моста противник был встречен метким и выдержанным огнем на расстоянии 200–300 шагов. Оставив сотни убитыми и ранеными, он поспешно отошел в лес. Его попытки на участке Вороньего гнезда и Верхнего Сарыкамыша отбросить кубинцев, не увенчались успехами. Противник и в этом направлении, понеся значительный урон, вынужден был отойти к опушке леса.

Но северную часть Верхнего Сарыкамыша он продолжал удерживать. После полудня в постоянной части села опять возобновился бой. Огонь быстро приближался к селу. Уже многие улицы находились под ружейным обстрелом, а разрывы шрапнелей появились у самой церкви. Кабардинцы опять под напором превосходных сил противника отошли к Елизаветпольским казармам, но правым флангом удержались на опушке леса против шоссе. Линия обороны приняла вид вогнутой линии между лесом, казармами и артиллерийской горой. Эта линия была последней позицией, по взятии которой противник уже получал возможность войти в село. Но части противника, будучи в нескольких десятках шагов от казарм, неожиданно для себя попали в огневой мешок. Встреченные фронтальным, фланговым и перекрестным огнем со стороны казарм, леса и Артиллерийской горы, они, неся огромные потери, пришли в полное замешательство. Вслед за тем, атакованные с трех сторон, они обратились в паническое бегство в направлении Али-Софи. После двух часов дня и до самого вечера противник никаких повторных атак не предпринимал, за исключением Верхнего Сарыкамыша, но и здесь опять его попытки отбросить защитников из южной части села оказались тщетными.

С закатом солнца бой утих. Энергичные и безостановочные атаки пяти турецких дивизий в течение целого дня разбивались о стойкость русских полков. Мы далеки были еще до победы, но вера в нее уже начинала крепнуть. В войсках появилось убеждение о неприступности Сарыкамыша, хотя каждый отлично сознавал, что до полного торжества еще придется пережить немало тяжелых минут.

К вечеру из Меджингерта подошел мортирный дивизион и встал на позицию южнее Кубинских казарм (у полкового стрельбища). Подход тяжелого дивизиона значительно увеличивал мощь нашей артиллерии, во многом уступавшей противнику в численном отношении. После восьми часов я разрешил развести за лагерем костер. Кусок промерзшего мяса и кружка чаю из солдатского котелка утолили мой голод. Закутавшись в бурку, я присел на пень у разгоравшегося костра. Как всегда, теплота начала меня клонить ко сну.

Прибежавший один из наблюдателей доложил мне, что в направлении моста поднялся сильный огонь. Бросив бурку, я побежал к наблюдательному пункту. В направлении железнодорожного моста шел сильный ружейный и пулеметный огонь. Огонь одно время начал утихать, но потом опять достиг прежней силы и, главное, приближался в нашу сторону. Через несколько минут ясно уже слышались крики людей и какие-то сигналы турецких рожков. Огонь и крики быстро распространялись дальше в глубь села. В самом селе поднялась беспорядочная стрельба. За церковью вспыхнуло зарево пожара. Положение становилось грозным: противник, прервав фронт, быстро продвигался по селу.

Необходимы были быстрые и решительные меры, дабы ликвидировать зарвавшегося противника, в противном случае нам пришлось бы считаться с весьма тяжелыми последствиями. Я выставил два пулемета в направлении котловины, а два в направлении Батарейной горы. 15-я и 16-я роты заняли линию от правофлангового офицерского флигеля до Кубинского лагеря фронтом на восток.

Потерпев крупную неудачу в дневном наступлении, противник решил осуществить свой план ночью. Сосредоточив в направлении железнодорожного моста до шести батальонов, он в 10 часов вечера атаковал вокзальный участок (от вокзала до места моста включительно) и, прорвав его, стал быстро продвигаться к селу.