На ходовом мостике

«Гром» стоял уже у заводского причала, окончательно выкрашенный и прибранный. Командованию флота оставалось подписать акт приемки корабля, когда нам сообщили, что на «Гром» прибудет командующий 2-й Особой Краснознаменной Дальневосточной армией В. К. Блюхер. Его визит также доказывал важность пополнения Тихоокеанского флота новыми кораблями.

Эту весть мы восприняли с большим энтузиазмом и стали готовиться к встрече дорогого гостя. Имя героя гражданской войны В. К. Блюхера было необыкновенно популярно среди дальневосточников.

Блюхер прибыл на следующий день в сопровождении командующего флотом Викторова. С уверенностью заправского моряка поднялся по сходням, вместе с Викторовым принял рапорт командира корабля и приветливо пожал руку Мельникову. Одет он был в защитного цвета тужурку, а головным убором служил отличный пробковый шлем. Обойдя строй и поздоровавшись с командой, [32] Блюхер выразил желание осмотреть корабль. Сразу же был дан сигнал: «корабль к смотру!» Викторов с заметным вниманием следил, как молодой экипаж выполняет команды, и, видимо, остался доволен - для нас не прошли даром ходовые испытания, экипаж хорошо знал все свои действия, так что лицом в грязь перед гостем не ударили. Вообще, я успел заметить, что радушное гостеприимство входит в неписаный свод законов флотской жизни. Можно с уверенностью сказать, что, чем лучше поставлена на корабле служба, тем радушнее экипаж к своим гостям. Так повелось на нашем флоте исстари. В этом нет ни бравады, ни напускного стремления показать свой корабль в лучшем, чем он есть, виде. Думается, что таким образом проявляется широта морской души. И, конечно, всем нам было приятно показывать гостю расположение помещений, вооружение, технику, познакомить его с бытовыми условиями экипажа. Блюхер живо всем интересовался, обошел корабль, разговаривал с моряками и, видимо, остался доволен тем, что экипаж любит и ценит свой «Гром».

Но, поднимаясь из машинного отделения на верхнюю палубу, Блюхер заметил, что на рукаве его тужурки остался след свежей краски. Он многозначительно глянул на Викторова и, хитро прищурившись, заметил:

- Придется, товарищ командующий, за счет флота шить мне новую тужурку.

Викторов не растерялся, подхватил шутливую ноту:

- Ваш иск переадресуем главному инженеру товарищу Черткову, присутствующему здесь. Это он красил корабль, а акт о приеме я еще не подписывал.

Не успел Викторов закончить фразу, как перед Блюхером появился Горбачев с марлевым тампоном и пузырьком авиационного бензина. С согласия потерпевшего тужурка тут же была вычищена, и «конфликт» командарма с ком флотом благополучно разрешился.

Посещение Блюхером «Грома» еще больше повысило настроение экипажа перед подъемом флага на корабле. Мы с нетерпением ожидали этого торжественного момента: скоро станем в строй боевых кораблей, начнется активное плавание - полнокровная жизнь военного корабля.

Постепенно рос и командный состав «Грома». Прибыл помощник командира Борис Павлович Беляев, мой однокашник, получивший специальность штурмана. Стажировку он проходил на крейсере «Красный Кавказ», оттуда [33] был направлен на Специальные курсы усовершенствования командного состава (СКУКС), а теперь - к нам. Вместе с ним прибыл со СКУКСа тоже наш соученик по училищу Анатолий Галицкий, которому предстояло служить помощником командира корабля на сторожевике «Вьюга».

Беляев быстро впрягся в наши повседневные дела, похудел, осунулся, но проявлял завидную выносливость и трудоспособность. И я еще раз заметил про себя, что и с помощником командира мне повезло…

В день подъема флага всех нас прежде всего удивил боцман Баранов. Это был уже немолодой человек, которого мы привыкли видеть всегда в рабочей одежде и с выражением строгого недовольства на лице. Его глаза, казалось, никогда не смотрели прямо, а беспокойно рыскали вокруг, отыскивая какие-то неполадки, пятна на надстройках или распустившиеся концы канатов, так называемые «коровьи хвосты». Разговаривал он большей частью односложно, но любой разговор в матросском кругу непременно сводил к замеченным ранее упущениям и не забывал ими попрекнуть по нескольку раз виновного, даже если давно в его хозяйстве был полный порядок. Некоторые моряки считали его ворчуном и сквалыгой. Он и на берег редко сходил, совершенно не зная, что ему делать и как проводить свободные часы.

И вдруг мы увидели его заправским щеголем, в парадной тужурке, отутюженным до такой степени, что, казалось, о складки брюк можно порезаться. В движениях и взглядах появилась важная значительность, как будто он был сегодня главным действующим лицом. Он появлялся то на баке, то на юте, заглядывал в кубрик и в каюты, но как придирчиво ни осматривался, никак не мог зацепиться за какое-нибудь упущение и от этого еще больше наливался гордостью. И не ворчал.

На заводской стенке и причалах собрались толпы рабочих. Они на совесть потрудились на ремонте «Грома», многие сдружились во время работы с экипажем и теперь пришли разделить с моряками радость подъема Военно-морского флага, пожелать счастливого плавания.