На ходовом мостике

Самолетов долго ждать не пришлось. Мы увидели их впереди, едва корабль лег на входные Инкерманские створы. Туман к тому времени почти полностью рассеялся, и рассчитывать на скрытый прорыв уже не приходилось. На флагманском корабле взвился сигнал: «Отразить воздушную атаку противника!» Мгновенно на кораблях все пришло в движение, в считанные секунды зенитчики были готовы встретить неприятеля. Шквал мощного зенитного огня рванулся навстречу десятку низко летящих бомбардировщиков. Открыли огонь по самолетам и стрелковые группы морских пехотинцев. Со шкафутов дружно ударили винтовочные залпы, застрочили пулеметы, нацеленные в небо. Пехотинцы выбирали ближние цели и сосредоточивали по ним огонь. С особым мужеством и хладнокровием действовали группы стрелков, которыми командовали политрук М. П. Рубанов и командиры отделений Ф. Ф. Францев и А. С. Иваненко. Невзирая на близкие разрывы бомб и свист осколков, пехотинцы настойчиво продолжали вести огонь…

Как только самолеты были обнаружены, Мельников приказал дать самый полный вперед, понимая, что скорость при маневре уклонения от атак вражеских самолетов имеет первостепенное значение. Первая группа самолетов, идущая на корабли, оказалась у нас справа по корме.

Мы с командиром БЧ-4 Иевлевым сразу заняли свои места: я - на левом крыле мостика, Иевлев - на правом. При массированных налетах авиации мы должны были помогать командиру в определении наиболее опасных самолетов и падающих бомб, от которых следовало уклоняться в первую очередь. Противник сразу нацелился на наши крейсеры. Корабли ответили завесой огня и свинца. На «Харькове» первой открыла огонь зенитная батарея лейтенанта Беспалько, а по мере приближения самолетов ее поддержали автоматы кормовой группы главного старшины Трофименко. Орудия главного калибра старшин Лукьяна Репина и Дмитрия Заики также были готовы открыть огонь, но от разрыва дистанционных гранат могли пострадать люди на идущих позади нас кораблях. Поэтому главный калибр пока молчал.

Невдалеке прогрохотала серия бомб, не причинив [148] нам особого вреда. Зато в непосредственной близости от крейсеров и эсминца «Бодрый» бомб упало столько, что корабли почти не были видны за вздыбившимися фонтанами воды. Казалось, водяные столбы, вопреки всем законам земного притяжения, стоят необыкновенно долго, и никто не был уверен, увидим ли мы вновь целыми наши корабли, когда фонтаны опадут. Но они опускались, а корабли отряда под радостные возгласы всех присутствующих на мостике продолжали нестись к Севастополю, упрямо рассекая неспокойную воду. Вокруг стоял сплошной гул зенитной стрельбы, беспрестанно ухали бомбы и над водой стелился ядовито-желтый дым. Но вот боезапас вражеских самолетов иссяк, они стали уходить, стихла стрельба корабельной артиллерии. И сразу стала отчетливо слышна дуэль нашей береговой артиллерии с артиллерией противника. Наши артиллеристы пытались огнем заставить замолчать фашистскую артиллерию, расположенную с таким расчетом, чтобы вести огонь по нашим кораблям на подходах к городу и обстреливать севастопольские бухты.

Вскоре показалась новая группа самолетов. На этот раз они стали сбрасывать бомбы, внезапно появляясь из-за облаков. Стрельба кораблей возобновилась.

«Харьков», оставаясь во главе отряда, почти непрерывно вел зенитный огонь. Автоматчики зенитного расчета и пулеметчики старшины Павла Демина - Иван Черняков, Константин Туркин и Азимов, казалось, срослись со своими орудиями. В самый разгар боя я обратил внимание, с какой быстротой командир носовой автоматной группы интендант 3-го ранга В. З. Пасенчук дает целеуказания командирам и с какой слаженностью работают расчеты автоматов. Мгновенно открыли огонь по самолету, идущему на лидер справа, затем, как бы передав его кормовой группе автоматов старшины Трофименко и 76-мм батарее Беспалько, перевели огонь на вынырнувший из-за туч самолет, идущий на лидер слева. Едва батарея открыла огонь, как от самолета отделились бомбы. Докладываю командиру:

- Бомбы слева сорок пять!

Командир незамедлительно отдает команду на руль старшине Потехину, корабль резко отворачивает влево, описывает так называемый коордонат и снова ложится на прежний курс. Мы уклоняемся от четырех авиабомб, цепочкой упавших справа по борту на расстоянии около [149] полукабельтова. Корпус корабля сильно вздрагивает, на какое-то мгновение замедляется ход, но тут же лидер, справившись с перегрузками, с прежней скоростью продолжает маневр.