На ходовом мостике

Успешный прорыв отряда кораблей в светлое время суток с подкреплением для осажденного города привел противника в ярость. Ни один корабль не получил сколь-нибудь серьезных повреждений. Несколько человек из числа верхних боевых постов были легко ранены да корпуса некоторых кораблей получили незначительные повреждения. На «Харькове» вообще никто из людей не пострадал, лишь несколько нефтяных ям дали небольшую течь. Командиры кораблей показали себя блестяще - в сложнейших условиях проявили выдержку, находчивость, высокое искусство управления кораблем. Комфлотом по прибытии в Севастополь объявил от имени Военного совета благодарность всему личному составу отряда кораблей.

Зато противник неистовствовал. Как только корабли ошвартовались, начался интенсивный обстрел тяжелой артиллерией всей акватории Северной и Южной бухт. По заявке штаба СОР мы сразу открыли ответный огонь по боевым порядкам противника. Теперь в полный голос заговорил главный калибр. С небольшими перерывами стреляем до вечера. Об усталости никто не думает, хочется одного - как можно больше снарядов выпустить по врагу.

С рассветом артиллерийская дуэль возобновилась. Методичным обстрелом Северной и Южной бухт противник пытался заставить наши корабли покинуть Севастополь и тем самым прекратить артиллерийскую поддержку защитников города. Однако в ответ корабли лишь усилили огонь.

Особенно напряженным был день 22 декабря. Мы беспрестанно стреляли по вражеским войскам в районе Бельбекской долины, Дуванкоя, Мекензиевых высот, Черкез-Кармена, а также обстреливали дорогу между Верхним [152] и Нижним Чоргунем, по которой двигались войска и техника противника.

По возвращении из штаба СОР Мельников познакомил меня и комиссара с общей обстановкой под Севастополем. Крайне напряженная ситуация сохранялась в 4-м, северном секторе. Стремясь во что бы то ни стало прорваться к Северной бухте, фашисты бросали в бой все новые и новые резервы. Доставленные «Харьковом» морские пехотинцы во главе с комбатом Л. П. Головиным и военкомом Г. И. Глушко сегодня утром вступили в бой в составе 8-й бригады морской пехоты, действующей на главном направлении удара противника между селениями Дуванкой и Аранчи. 79-я бригада морской пехоты под командованием полковника А. С. Потапова была направлена на прикрытие стыков 3-го и 4-го секторов обороны.

- Мы прибыли весьма своевременно, - продолжал Мельников. - Враг жмет, не считаясь с потерями. В окопах дело часто доходит до рукопашной. Военный совет вызвал из Туапсе корабли и транспорты с 345-й стрелковой дивизией. Пока подойдет подкрепление, защитникам города будет особенно нужна артиллерийская поддержка. Поэтому все корабли, находящиеся в Севастополе, остаются на своих местах для осуществления огневой поддержки.

И мы стояли! За весь период обороны нам еще не приходилось вести столь интенсивный и продолжительный огонь по противнику. Количеству заявок, поступающих по телефону от флагманского артиллериста, уже был потерян счет. Никто не помнил, сколько воздушных атак мы отразили за эти три декабрьских дня. Ни у кого не было времени ополоснуть лицо водой и побриться. «Харьковчане» быстро заросли щетиной, их лица потемнели и на холодном ветру приобрели багровый оттенок. С момента выхода из Туапсе никто не отдыхал, если расчетам удавалось часок передремать в кубрике, считалось, что повезло. Люди совершали то, что в мирное время казалось бы невозможным. Командир и комиссар часто обходили орудийные расчеты, поддерживали, подбадривали людей.

Подходим к 130-мм орудию старшины Дмитрия Заики. В стрельбе перерыв, но расчет остается на месте, знают: через минуту-другую вновь придется стрелять.

- Как вы тут, не замерзли на ветру? - спрашивает Мельников. [153]

За всех отвечает Заика:

- Никак нет, товарищ командир. Греемся у печки системы «харьковчанка». Работает на пороховом топливе. - И он указывает на ствол орудия с почерневшей от беспрерывной стрельбы шаровой краской.

Довольный находчивостью старшины, Мельников ладонью касается ствола и тут же поспешно одергивает руку - ствол раскален. Раздается взрыв хохота. Смеется и Пантелеймон Александрович. Хорошо, что командир и комиссар понимают шутку, ведь не зря говорят: «Шутка-минутка, а заряжает на час».

В бухте стоит непрерывный грохот. Стреляем мы, стреляют другие корабли. По корабельной радиосети стараемся чаще передавать результаты стрельбы - это тоже подбадривает людей. Поэтому я стараюсь почаще заглядывать к Иевлеву, чтобы поскорее передать экипажу хорошие вести.

Посеревший лицом Иевлев улыбается и, не снимая наушников, сообщает:

- Корпост передал: стрельба идет успешно. Только что взорваны две машины с боеприпасами и рассеяно подразделение пехоты.

Навроцкий с разрешения командира корабля передает по артиллерийской связи радостную весть комендорам. В ответ - громовое «ура!»

Вдруг командир отделения сигнальщиков Евгений Чернецов докладывает:

- Штабной катер идет к «Харькову»!