На кончиках пальцев (СИ)

— Я думаю, что он увлёкся, как ты говоришь, тобой. Но самое ценное в его отношении — это то, что он смотрит не на Героиню войны, а на Гермиону Грейнджер. Не боится быть сильным рядом с тобой. Не боится искренности. И если ты сможешь вытащить его из своей раковины… Просто подумай об этом. Я вижу взаимность. И это пока не любовь или что-то подобное. Это пока намного более ценные вещи. Доверие, внимание.

В этот момент на пороге комнаты показался довольный мистер Диггори.

— Внимание к чему? — он не стал дожидаться ответа, поняв, что речь шла о личном, и продолжил уже о другом. — Я смог кое-что разузнать. Итак, может, поужинаем?

—

Поттер появился прямо в кабинете Министра. Шеклболт нервно расхаживал перед столом, выставив всех советников вон, не зная, какой реакции ожидать от Героя, и думал о том, что возможно поставил на неверную фигуру в этой партии.

— Кингсли, я думаю, нам нужно поговорить. Давай присядем…

Волшебник вздрогнул от неожиданного присутствия кого-то в своей обители, а когда понял, что это Гарри, вообще побледнел и медленно опустился на гостевой стул.

— Вчера ты пытался взять штурмом Гриммо. А ещё уже месяц как используешь подставного Поттера, чтобы проводить свою политику. Ещё и Джиневру втянул в свой спектакль. Что ты хотел найти у меня дома? Меня? Или что-то другое?

— Гарри… Ты всё… — просипел мужчина, но ему не дают шанса закончить.

— Только не надо говорить мне, как я должен был понять то, что происходило на моем крыльце. Давай-ка по порядку. Что тебе было нужно?

— Малфой. Я знаю, что он жив, — Министр вздохнул. — И я знаю, как ты к нему относишься. Я хотел удостовериться, что ты не под их влиянием.

— Чьим влиянием? — напирает Поттер, не давая передышки политику, прекрасно понимая, что найдя точку опоры он может повести беседу совсем не так, как хотел бы сам Гарри — искренне и без обиняков.

— Малфоев. Это признание Долга Жизни. Потом младший в твоих объятиях…

— И как ты узнал о Драко? — снова вопрос, как выстрел, и у Шеклболта нет даже минуты, чтобы собраться. Гарри давит своим присутствием, своей силой, наверное, даже не понимая, что именно он делает.

— Увидел в воспоминаниях Рона Уизли. Он не хотел говорить, мне пришлось…

— Не продолжай, — раздражённо и скупо отвечает Поттер и переводит тему. — Ты знал о том, что творит Уорик с компанией? И не нужно мне врать, это смешно выглядит, когда кто-то вроде тебя юлит перед таким ребёнком, как я…

— Нет! Он один из самых уважаемых судей Визенгамота. Его политика всегда была жёсткой по отношению к Пожирателям. Мне и в голову не пришло… И никому не пришло бы…

— Верю, — тихо говорит Поттер, и мужчина едва заметно для себя выдыхает. Градус напряжения в кабинете падает, и даже как будто немного теплеет. — А теперь давай-ка про меня. Кто такой этот «Поттер», и что за игры с моей личной жизнью за моей спиной?

— Глупо вышло, я понимаю… И младшая Уизли. Я не думал, что она захочет тебя отравить… Я правда подумал, что ты умер, Гарри. Ты был не жив…

Поттер кивает, спокойно, зная о том, что происходило тогда. Понимая, почему Кингсли мог принять его за мёртвого. Не так далеко от истины он был. Знать о том, что он теперь всегда одной ногой на той стороне, никому было не нужно. Даже Драко.

Гарри задаёт вопросы. Министр отвечает. Где-то в глубине рождаются новые, возникающие на основании уже чужих знаний о политике, об истории, об экономике, налогах, банках, международных отношениях. Обо всём, что знает его муж. Беседа течёт несколько часов, секретарь Шеклболта просится домой, чувство голода и усталости постепенно делают мужчину всё более рассеянным и несобранным, ему всё сложнее отвечать, но только к ночи он понимает, что это Поттер так на него влияет. Подавляет, держит неподъёмным грузом на груди, не давая и шелохнуться.

— Кто ты, Поттер? — выдаёт, наконец, Шеклболт свой интерес. — Чего ты хочешь?

— Я тот, кем вы, дорогие Орденовцы, сделали меня. Вы, и моё предназначение, и Волдеморт, и война, — молчание душит, но Министр не издает ни звука. — Ещё кое-что. Это прозвучит сейчас один раз, и больше не поднимай эту тему. Позже всё разрешится. Драко мой муж. Если кто-то покусится на его жизнь и свободу, я убью любого. Но оправдать его перед лицом всего мира нам удастся потому, что он был за нас. Он позволил мне бежать. Он отдал мне свою палочку. Дважды. Он сражался в битве за Хогвартс за нас. Он был нашим шпионом. И Северус это подтвердил бы, будь он жив. Драко — Герой не меньше, чем я. Это вызовет гнев Пожирателей и сторонников Тёмного Лорда. Это тоже поставит под угрозу его жизнь. Но имя Малфоев должно быть оправдано. И не потому, что я сказал тебе в начале. А потому, что они оба этого достойны. Нарцисса не дала меня убить. Я должен ей. Ты думай сам, Кингсли, как ты это сделаешь. Но сделай. Ты должен мне, Кингсли.