На кончиках пальцев (СИ)

— Молчи, Поттер, молчи и слушай. Я знаю, ты чувствовал меня, но тебе вечно нужны слова, — он облизал губы, всё ещё чувствуя вкус Гарри. — Самым страшным в том туалете было не проклятие. Самым страшным было твоё «Ненавижу!» И мне кажется, я почти умер тогда. От этих слов. Но я повторю тебе то, что сказал, потому что даже не уверен, что ты меня слышал. Я люблю тебя, Гарри. А теперь мы все сядем и поговорим о двух очень важных вещах, — он снова попытался сесть. — Да позволь же мне подняться!

— Подожди. Прости меня. Я не ведал, что творил, — Гарри переводил взгляд от одного глаза к другому, пытаясь увидеть в них подтверждение, что у него есть шанс, напрочь игнорируя их сцепленные ладони и успокаивающие касания.

— Да, и об этом нам и нужно поговорить, — Малфой уже вполне настойчиво упёрся рукой в его грудь, но через прикосновение Гарри ощутил, что тот сам не хочет от него отрываться.

— Да погоди же ты! Простишь? — он упрямо продолжал удерживать Драко, нуждаясь в ответе.

— Уже, Поттер. И ты поймешь, почему, если позовёшь Гермиону, — Драко приподнялся на локте, но тут же был завален на кровать. Гарри снова придавил его своим весом к жёсткой койке. Задержавшись на секунду на его глазах, в которых читалось удовольствие от его настойчивости, он прижал свой лоб к малфоевскому и прошептал прямо с губ:

— Никогда бы себе не простил… Я такой дурак… Люблю тебя… — и, не сдержавшись, он опять прикоснулся к его губам, как тогда, во сне. Тягуче и невесомо лаская его губы, он осторожно пробирался языком глубже, распаляя, обещая, заглаживая, точнее зализывая, свою вину. — Люблю тебя…

Драко плавился. Все важные мысли в его голове словно растворились от долгожданных прикосновений губ и языка. В реальности это было ещё прекраснее, ещё нужнее, до острой боли под лопаткой, до сверкающих звёзд перед глазами. Их бесцеремонно прервали.

— Я извиняюсь, я, конечно, рада, что ваше воссоединение состоялось и всё такое, только вот я еле усыпила Рона, мои Сонные чары ещё не так хороши, а скоро проснётся мадам Помфри.

— Ну всё, родной, давай поговорим. Мне нужно вам кое-что рассказать.

Гарри нехотя поднялся и пересел на стул, но тут же схватился за руку, севшего на свою кровать, Драко. Грейнджер только грустно усмехнулась на его поспешный жест.

— Только пообещай мне, что никаких «словно мы чужие друг другу».

Парень в ответ только сильнее сжал руку, и Гарри понял его без слов.

— Гермиона, там, у плаксы Миртл, когда я смог прикоснуться к Поттеру…

— Перед тем, как он проклял тебя! — перебила его Гермиона.

— Да, перед этим, я почувствовал что-то в нём чужое. Понимаешь? Что-то вязкое, скользкое, будто вплетённое в него. Я его таким никогда не видел, он будто был под заклятием, но оно было внутри него. Моя магия отхлынула от него в этот момент. Мне кажется, что с ним что-то сделали. С его магией, или… Не знаю, что это, но это было так страшно. Будто всё самое тёмное в мире сочилось сквозь него. Это очень серьёзно. Это нужно убрать!

— Гарри говорил что-то похожее, но… Ты уверен?

— Я это чувствовал. И я не ошибаюсь! И ещё кое-что. Ты поняла, что этот идиот чуть не совершил?

Девушка отрицательно покачала головой:

— Мы с Роном только чувствовали его магию, она как будто выливалась из него повсюду. Его глаза, его лицо потемнело… Это было очень пугающе…

— Он едва не отдал мне свою магию! Всю, до последней капли! Он исцелил меня, а потом едва не подох! — Драко снова стал злиться от воспоминаний, но взял себя в руки и продолжил. — То, что я ощутил… Я читал об этом в детской сказке про Мерлина. Раз мы поняли, что это не помолвка, думаю, нам стоит изучить боевые магические связи. В древних трактатах упоминаются такие андрогины — боевые единицы, совершенные, беспощадные, почти всесильные. Они служили на благо правителей. Я не много об этом знаю, поэтому нам стоит переключить вектор поисков в этом направлении.

— Я займусь этим. Как ты себя чувствуешь, Драко? — она постаралась звучать участливо, а не обеспокоенно, но вышло не очень.

В ответ парень раскрыл свою пижамную куртку и с удивлением уставился на едва заметные блестящие шрамы, рассёкшие грудь. Девушка быстро отвела смущённый взгляд, но потом подняла его на Гарри.

— Раздевайся! — парень не сдвинулся с места, глупо хлопая глазами. — Гарри, я сказала, раздевайся! У тебя была кровь, я видела! Раздевайся, кому говорю!

Он перевёл взгляд на Малфоя, и тот настороженно кивнул. А в следующий момент выругался, да так изощрённо, что Мордред и Моргана развеялись бы в эфире от этих слов.

На груди у Поттера виднелись грубые красные шрамы, в точности отражающие своих близнецов на теле Драко, только они выглядели куда менее зарубцевавшимися, куда более свежими.

— Поттер, ты идиот, — мрачно выдал Малфой, а потом перевёл тяжёлый взгляд на Грейнджер. — Нам определённо нужно изучить этих андрогинов. Я не знаю, с чем именно это связано, но его магия исцелила меня. И почему-то изранила его.

— Ну, ответ на вопрос «Почему?» у меня есть. Он сам этого захотел. Даже не сомневаюсь в этом. Он винил себя за свою ошибку и так себя наказывал.