На кончиках пальцев (СИ)

Гарри же, оставшись наедине с самим собой, никак не мог вынырнуть из омута своих переживаний. Что делать с заданием директора он не знал, да и мысли его были далеки от этого. А вот вопрос возвращения Драко в Мэнор он считал первостепенным. Ведь, если с убийством Дамблдора вопрос лежал исключительно на плечах Снейпа, о чём он однозначно высказался подросткам, не желая, чтобы те спутали ему все карты, то что делать с необходимостью починить этот чёртов Исчезательный шкаф, Поттер не знал. Такая резкая перемена планов могла насторожить Пожирателей, только времени для решения этого вопроса было немного. Гарри разрывался между выполнением минимально необходимых заданий по учёбе, квиддичем и своим постоянно усиливающимся волнением за Драко. Они почти не виделись, Малфой снова мастерски избегал встреч с ним без объяснения причин. Гарри казалось, что после того, как они выяснили, что это не магия свела их вместе, их отношения только улучшатся, но оказался не прав. И хуже всего было то, что к постоянным тревогам о его состоянии, о задании директора, добавился иррациональный страх потерять Драко просто потому, что тот его разлюбит. Почему-то эта мысль, абсолютно чуждая, нелепая и глупая, но такая навязчивая, сильнее всего выбивала Поттера из колеи. Когда речь шла о помолвке, бояться этого не было причин. Даже мысли такой не возникало. Но… Прошло уже больше двух недель, а они с Драко так и не были наедине после их скомканного утра в лазарете. И Гарри уже надоело слышать тишину на свои вопросы. Он понимал, что долго так не продержится, и в конце концов сорвётся, становясь с каждым днем всё более неуравновешенным и злым. Ему нужно вывести Драко на разговор, чтобы понять, почему он его избегает. Он смутно чувствовал отголоски этой причины, но боялся перепутать или неправильно понять ощущения Драко, которые были крайне далеки от позитивных. Тем не менее, на Гермиону у Малфоя времени хватало. Они встречались за это время минимум четыре раза, и о каждом из них у Гарри, который узнавал обо всём уже после случившегося, возникло желание что-нибудь сломать. Он понимал, что это ревность, понимал, что нужно держать себя в руках, но это становилось делать всё сложнее и сложнее. И он не знал, у кого просить помощи. Единственное, что подпитывало его, это сны. Сны где они с Драко делали то, чего наяву не делали никогда. Летали после уроков, весело и беззаботно смеясь, держались за руки, улыбались друг другу и целовались. Далеко не каждый сон был лёгким и беззаботным, Гарри всё еще снились кошмары, но они уходили подозрительно быстро, как только в них появлялся блондин с яркими серыми глазами, который уводил его в другое место, так похожее на дом. А ещё несколько раз Гарри просыпался от того, что Драко во сне на последнем издыхании выстанывал его имя, кончая вместе с ним. Простыни обязательно нужно было чистить, а хриплый стон любимого стоял в ушах, будто ещё секунду назад тот был сзади, прижимаясь так близко, что чувствительное место за ухом чувствовало жар его дыхания. В этих снах Гарри так бережно ласкали, так крепко обнимали, так сильно вжимали в себя, будто от этого зависела чья-то жизнь, и просыпаться было одновременно прекрасно и ужасно. Осознание того, что наяву ему даже за руку его подержать нельзя, убивало.

Иногда Гарри казалось, что его нежно гладят по голове, берут его лицо в ладони, очерчивая контур губ, прижимают к себе. Тогда он сам воображал, что отвечает на эти нехитрые ласки, тянулся за поцелуем и пил его, не в силах оторваться. На прямой вопрос Малфою, зачем он это делает, тот неожиданно дал ответ: «Мы всё ещё нужны друг другу, Гарри, и раз мы можем поддерживать наш магический баланс на расстоянии, глупо этим не воспользоваться. Нам нужно лучше этому научиться.»

В этот момент Поттера посетила идея. Точнее догадка, которая расставила по местам все его переживания. «Ты вернёшься домой!!!»

«Мне кажется, это старые новости…»

«Драко, НЕТ!!!»

«Гарри, ДА!» — в этот момент перед глазами Поттера возникла слизеринская спальня, несколько свитков и учебников на столе, чернильница и аккуратный ровный почерк прямо перед собой.

«Ты у себя?» — Гарри почувствовал недоумение слизеринца от резкой смены темы разговора, а потом раздражение от предположения, что Поттер может додуматься прийти к нему.

«Какая разница?»

«Я только что видел твоими глазами, Драко».

Парень накинул мантию-невидимку и решительно направился к несносному блондину. Тот вообще-то сам подкинул ему эту идею.

Дверь распахнулась почти мгновенно и также быстро захлопнулась.

— Мы не будем это обсуждать, Поттер!

— Иди к чёрту, — прошипел Гарри, сбрасывая мантию. Мгновением позже он взял Малфоя за грудки: — Делай, что хочешь. Только знай, что если ты посмеешь там сдохнуть, я уйду за тобой. И плевать я хотел на весь мир, которому вечно от меня что-то надо!