На кончиках пальцев (СИ)

«Я люблю тебя!..»

«Это ненадолго, Малфой, потерпи!»

Гарри закрылся от Драко, тщательно контролируя связь, благо на тренировках, которые им кажется вечность назад устраивала Гермиона, они постигли и эту возможность своей связи. Он не приближался к Малфою, не разговаривал с подругой, всё своё внимание сосредоточив на учёбе и задании директора, который, кстати, на очередном «занятии» подробнее ознакомил Гарри с идеей о крестражах. Этой информацией он не мог не поделиться с подругой. А для Малфоя она была бесполезна, так что на вопрос обеспокоенной Грейнджер он просто пожал плечами, предложив делать, что хочет. Обозлённая таким безразличием, она резко развернулась, хлестанув плечо парня ухоженной гривой волос, и молча ушла. Это также не осталось незамеченным рыжей ведьмой.

В Выручай-комнате было темно. Гермиона хотела зажечь Люмос, но увидела тонкий огонёк свечи, и не стала. Драко заметил её приближение и молча кивнул.

— Гарри был у профессора Дамблдора. У Волдеморта есть крестражи. Хранилища для осколков его души. Именно поэтому он почти бессмертен. Я не понимаю, что должно было подтолкнуть кого-то на такое! Это не просто тёмный ритуал. Это…

— Гермиона! Вот оно! — Драко подскочил, нервно прошёлся вдоль стены, а девушка бессовестно зависла от того, как прозвучало её имя на устах блондина. — Я почти уверен, что то тёмное, что я почувствовал в Гарри, — это осколок души Тёмного Лорда! Но если Гарри — это крестраж…

Он поднял больные глаза на гриффиндорку и не смог удержать слезу, скатившуюся по щеке.

— То вы оба обречены…

— Гарри не должен об этом узнать! Иначе он сам пойдёт к нему в лапы!

Девушка подавила выступившие слёзы и резко сказала:

— Ты мог чувствовать его до самых потаённых мыслей, и что в итоге? Ты всё ещё ни Мордреда его не знаешь! Что? Тебе так хочется жить?!

— Ты никогда не была дурой, Грейнджер! Сейчас не лучшее время ей становиться! Хотя перед кем я распинаюсь!

— Ну, договаривай, Драко! Давай! — она вскочила со стула и горько бросила, — перед грязнокровкой! Да? Что я могу знать о чувствах? Правильно? А сам-то ты! Сам-то мог ли когда-нибудь хотя бы предположить, что Малфои могут так любить?!

Драко притих и вернулся к свече. Гермиона сделала несколько глубоких вдохов, успокаиваясь.

— Если он будет знать, что в нём осколок души Волдеморта, он возможно уйдёт из магического мира. Возможно, разорвёт все связи с волшебниками. Но ни за что не поставит свою жизнь под угрозу. Потому что тем самым подвергнет опасности тебя! И это ты послезавтра забудешь обо всём! О нём забудешь! А Гарри будет помнить! Он всё ещё будет любить тебя и защищать любой ценой!

— Я… — Малфой поднялся, — я приношу свои искренние извинения, Гермиона Грейнджер, за свои неосторожные слова. И за все те выходки, что творил раньше. А также за все те слова, что скажу тебе, когда забуду о том, какая ты невероятная, верная, талантливая волшебница. Гарри повезло, что ты на его стороне.

— Твои извинения приняты, Драко. Я никогда не смогу относиться к тебе так, как раньше. И обещаю, что буду рядом с Гарри всегда.

Они помолчали немного.

— Помнишь, ты говорила про Джиневру Уизли? Что Связь защищает нас и мы чувствуем чужое влияние? У Гарри была метка там, где мне её оставили… Почему? В теорию о помолвке это вписывалось, а вот в магическое Соратничество не очень…

— Я не могу быть уверена, Драко. В литературе это рассматривается исключительно через призму боевого партнерства. Думаю, андрогины тоже были соратниками. Даже термин это скорее военный. Но вот можешь ли ты быть уверен, что та, кто эту метку тебе поставила, не применяла магию?

— Ему незачем…

— Ему? Оу… — девушка покраснела и прикусила губу.

— Гермиона, ты прекрасна! А с чарами, что ты используешь теперь, любого можешь склонить к своим ногам. У тебя потрясающие глаза, и очень доброе сердце. А ещё всегда искренняя улыбка, хоть и печальная в последнее время. Но ты должна знать, что у тебя не было и шанса не потому, что ты не чистокровная, а потому что меня всегда привлекали лишь парни… Понимаешь?

Гриффиндорка вспыхнула и уставилась широко распахнутыми глазами на Малфоя.

— Что, это так очевидно?

Драко добро улыбнулся:

— Ты ведь бесхитростная, Гермиона… Но я не могу не заметить, что общение с одним слизеринцем сделало тебя куда более приспособленной к реалиям жизни во львятнике… И все изменения в тебе тебе очень идут.

— Спасибо, Драко, — она накрыла его руку своей ладонью и уверенно продолжила, — мы обязательно что-нибудь придумаем. И когда закончится война, вы снова разбудите связь. И даже если ты не вспомнишь этот год, ты снова полюбишь его! И всё будет хорошо!

Малфой криво усмехнулся:

— Возможно… Его ведь очень сложно не любить, ты ведь знаешь… Вот только будет ли он всё ещё любить меня…

Гермиона промолчала.