На кончиках пальцев (СИ)

Гарри ушёл наверх, оставив безутешную подругу самой справляться с истерикой. Глядя на огонь, искаженный голубыми всполохами развеянного патронуса, он что-то почувствовал. Использовав магию без палочки, без заклинаний, он словно краем сознания уловил чьё-то присутствие. Будто его магия коснулась чего-то родного и тёплого. И Гарри был уверен, что ему не показалось: это был Драко. Он не может ответить, может, потому что не знает, как, может, потому что под заклятьем, или ранен, но Малфой жив. Он где-то там, и Гарри найдёт его, даже если придётся положить на это всё, что у него есть.

Он ушёл рано утром, не предупредив Гермиону и Кричера, а вернулся ближе к полудню. Увядшую, какую-то бесцветную подругу он нашёл всё в том же кресле, с той же книгой, только в руках у неё был бокал с огневиски.

— Я решила допить ту бутылку, что Кричер выделил для твоего спасения… — она явно была пьяна, язык несильно заплетался, зато глаза отказывались ловить фокус.

— Тебе будет многовато, подруга, — такой он видел девушку впервые, но времени на лирику не было. Их уже ждали. — Кричер! Принеси, пожалуйста, кофе. Нужно привести эту леди в чувства.

— Кричер знает, где в запасах хозяев есть Отрезвляющее зелье.

— Так даже лучше… — эльф растворился с тихим хлопком, — Гермиона, нам нужно увидеться с одним учёным. Но без тебя я не пойму и половины из того, что он скажет. Так что, давай, ты отложишь свою скорбь на пару часов. А там, может и скорбеть будет не о ком… — Кричер вернулся и отлевитировал фиал в руки хозяину. — Давай, Герми, ты нужна нам…

— Я снова должна тебе помочь, да? А мне? — волшебница медленно хлопнула ресницами, пытаясь смотреть прямо на друга, — мне кто-нибудь поможет? Что мне делать? Что?

— Сейчас выпить зелье. Потом мы пойдём к профессору Линкмору, и ты переведёшь мне то, что он скажет. А потом мы пойдём на похороны. Такой план тебя устроит? — Гарри приставил открытый сосуд к губам девушки, и она послушно открыла рот.

— Это ты его убил. Как я смогу простить это? Я потеряла не только его, но и тебя, Гарри! — она жалобно захныкала, закрыла лицо руками, но видимо зелье подействовало почти мгновенно, потому что Гермиона внезапно встала: — Кто такой профессор Линкмор? И зачем нам к нему идти? Это может быть опасно!

— Это автор одной книги по теории магических ядер. Я думаю, он сможет нам помочь понять, что случилось со мной и с Драко. Ну же, Гермиона, он уже ждёт нас! Я схожу в библиотеку за его изданием. А ты пока приведи себя в порядок, ты же не пойдёшь к нему в пижаме?!

Гриффиндорка сконфуженно кивнула и ушла в комнату, любезно выделенную ей Кричером. Она двигалась почти механически, голова была пустой, а в душе была саднящая кровоточащая рана. Что бы она ни говорила Гарри, она поверила в смерть Драко, и справляться с этим у неё не получалось. Цепляясь за реальность частью рационального мышления, она кое-как переоделась, а глянув на себя в зеркало, окончательно поняла Поттера, сбежавшего в собственную голову, чтобы не испытывать всех этих эмоций. В её глазах почти не было жизни.

Профессор оказался неожиданно разговорчивым. Он с вдохновением рассказывал о былых временах, когда писалась та самая книга, о своём друге и компаньоне, который был настолько же увлечён изучением магических ядер, как и сам Арман. Он так харизматично и интересно рассказывал об их изысканиях, что ребята невольно отвлеклись от своих переживаний, окунаясь в историю жизни двух выдающихся учёных. Профессор Линкмор сейчас жил отшельником, и Гарри с огромным трудом вызвал его по каминной связи. Их первый разговор был натянутым и очевидно вынужденным для мужчины. Но Поттер смог уговорить его на личную встречу и был очень рад сложившейся беседе. То, как Линкмор рассказывал о своём друге, напомнило Гарри об их шестом курсе с Драко. Непримиримая вражда и конкуренция, а потом близкая дружба и безмерная преданность друг другу. А то, с какой тоской говорил Арман о своём друге, заставило обоих гостей задуматься, не был ли тот влюблен в своего соавтора и коллегу. И эта догадка подтверждалась с каждым восторженным отзывом, с каждым новым предложением о Клемане Дюпри.

Когда Гермиона предложила принести Непреложный обет, профессор вместо того, чтобы испугаться, заинтересовался и с готовностью согласился. Однако о магическом соратничестве Линкмор знал лишь то, что вскользь упоминается в книгах. Но он пообещал подробнее проанализировать то, что успели рассказать друзья, и попробовать глубже изучить этот вопрос. Его глаза горели энтузиазмом, а руки нервно подрагивали в предвкушении интересного научного приключения.