На корабле полдень

Гигант был многорук словно индийский бог Шива. Но его конечности крепились к туловищу не как человеческие руки к плечевому поясу, а скорее как спицы гигантского колеса к ступице...

Афина присмотрелась... Синий гигант представлялся неописуемо странным даже ее видавшим разное глазам биолога!

Синий ходячий лангуст-шива был высотой с дачную водонапорную башню.

Три его конечности держали огромный дымящийся обломок, напоминающий по форме индейскую пирогу. (Четыре таких "пироги", составленные вместе, и задавали основу геометрии того летательного аппарата, который Афина назвала для себя "ёлочной игрушкой".)

А четвертая конечность, увенчанная черной блестящей сферой, ползла вдоль дымящегося обломка, будто бы сканируя его.

Из этого Григорий с Афиной сделали ошибочный вывод, что инопланетный пилот полностью поглощен изучением обломка своего флуггера. Они не приняли во внимание, что еще две конечности с такими же точно черными шарами, прошуршав в кронах манговых деревьев, сориентировались прямо на "Эйлер".

В следующий миг инопланетянин прыгнул.

Он определенно воспользовался для этого не только мускульной силой пружинящих конечностей, но и импульсом какого-то двигателя – впрочем, бесшумного и не выдающего себя ни огнем, ни дымом.

Инопланетянин разом преодолел расстояние до берега и оказался... совсем близко!

Афина вновь закричала от страха и зажмурила глаза.

А Григорий, которому кричать не позволяли пол и военный билет, вскинул "Сайгу" к плечу и нажал на спусковой крючок.

Верным было это решение или ошибочным – как знать...

Ударившись о синий панцирь инопланетянина, пули с жужжанием ушли на рикошет.

"Сайга" выстрелила вновь – Григорием двигала присущая его характеру методичность. Есть ли толк, нет ли, если уж начал – продолжай.

Гигант помедлил, словно бы о чем-то интимном размышляя, а затем взмахнул гибкой как змея конечностью и... выбил из рук Григория оружие!

Ученые супруги в отчаянии переглянулись.

Лица обоих были перекошены гримасами ужаса.

– Бежим! – Скомандовал Григорий.

Не оглядываясь, они взлетели вверх по трапу.

Едва переступив комингс гермодвери, Григорий рывком втянул Афину внутрь шлюзовой камеры и ударил кулаком по оранжевому рычагу экстренной блокировки.

Хлопнули пиропатроны.

Питоном зашипел воздух высокого давления.

Двухтонная плита гильотиной рухнула вниз.

– Он хотел нас убить! Ты видел?!! – Всхлипнула Афина.

– Если бы он хотел нас убить, радость моя, он бы нас определенно уже убил, – рассудительно возразил Григорий.

– Я замужем за занудой, – нашла в себе силы улыбнуться Афина.

– За реалистом! И как реалист я тебе говорю: сейчас мы должны разделиться.

– Что-о?!! – Красивые глаза Афины округлились.

– Разделиться, – твердо повторил Григорий. – Ты идешь в грузовой отсек, там находишь ящик с гранатометом, этот ящик открываешь, достаешь гранатомет и внимательно читаешь инструкцию. А я в это время постараюсь взлететь.

– Постой... Но в том случае, если ты благополучно взлетишь, гранатомет нам не понадобится. Ведь так?

– Так-то так... Зато если не взлечу – станет последней надеждой.

– Как-то всё мрачно.

– Мрачно будет, если ты гранатомет не найдешь.

Они разошлись – каждый в свою сторону.

Афина со всех ног неслась по гулкому осевому коридору.

Григорий, которому бежать было ближе, с маху плюхнулся в кресло первого пилота и сразу включил всё, до чего мог дотянуться – даже кофеварку и освещение бардачка второго пилота.

Бодро затарахтели вентиляторы, топливные насосы втолкнули в тракт ДТ-фабрикатора первые четыре ведра дейтерия и трития.

"Эйлер" готовился к взлету по экстренному протоколу.

Это означало, что уже через две минуты на нижнюю группу дюз будет подано зажигание.

Но и синий инопланетянин не медлил.

Как показали Григорию камеры бокового обзора, шива в синем панцире, вооружившись парой страховидных серебристых бластеров, четырьмя свободными конечностями ввинчивал в их казенные части черные шланги. Вид этой амуниции не предвещал ровным счетом ничего вегетарианского...

Предусмотрительно отойдя на два своих гигантских шага назад, инопланетянин выстрелил. Карминно-красная вспышка облизнула борт "Эйлера". Заверещал парсер.

– Аварийная тревога! Потеря герметичности четвертого отсека! Целостность обшивки нарушена, оценочная площадь повреждений два квадратных метра!

Не обращая внимание на это печальное сообщение, Григорий закричал в рацию:

– Афина! Любимая! Если ты меня слышишь, постарайся где-нибудь спрятаться! Сейчас я приду за тобой!

Григорий отменил взлет – всё равно парсер не допустил бы запуска двигателей при негерметичном корпусе – и, отстегнув фиксирующие ремни пилота, со всех ног бросился в корму.

"Эх, надо было сматываться отсюда вместе со всеми", – промелькнуло у него в голове.

Инопланетянин выстрелил еще трижды.

Григорий уже не видел этого. Но знал, что означает это адское шипение.