На корабле полдень

Конечно, это громко звучит «восходит». В реальности малявок подвезли автобусами к самому подножию тропы, ведущей прямиком на вершину. Идиотически точные и столь же бессмысленные показания трех водителей автобусов приложены к делу, там же показания пенсионерки Гулиной, жительницы села Благоуханное, которая видела как Кеша и четверо его друзей пили воду из колонки напротив ее дома.

Точный момент исчезновения Кеши установить не удалось. (В деле — пространный документ за подписью майора ГБ Ж. Патру, в котором рассматриваются семь различных версий, датирующих исчезновение в диапазоне между 20.24 и 03.15 следующих суток).

Факт в том, что на утренней перекличке, проводимой вожатыми Золотенко и Брабус, Кешу в его трехместной палатке не обнаружили. Двое его товарищей по палатке прокомментировать это обстоятельство внятно не смогли, только терли глаза и ревели, когда на них пытались нажать.

Еще час беготни по ближайшим окрестностям лагеря — и вожатые окончательно понимают, что ребенок потерялся, а не играет с ними в прятки. Они докладывают о ЧП начальству «Артека».

И тут начинается…

На поиски Кеши направляется личный состав Гурзуфского отделения милиции практически в полном составе (двадцать пять человек). А также разведбат расквартированной в Старом Крыму 3-й десантной дивизии (!).

Хотя тот день выдался очень богатым на сюрпризы, в моей душе еще остались силы удивляться прочитанному.

«Ни хрена ж себе! Разведбат! Да это минимум четыреста человек! С такой техникой, такими средствами обнаружения! Они не то что иголку в стогу сена найдут, но и инфузорию в озере!»

Однако разведчики не нашли ни инфузории, ни иголки.

Кеша Растов как сквозь землю провалился.

Но вскоре как из-под земли вывалился.

Нашелся.

Поздним вечером следующего дня.

Я отложил дело и посмотрел мутным отсутствующим взглядом на безмятежно парящих в прирученном аквамарине рыб.

Они глядели теперь на меня сквозь зеленоватое стекло неожиданно умными глазами и по-собачьи резво виляли хвостами. Мне показалось, и они не прочь узнать, где пропадал Кеша Растов…

Я нацедил себе заотарского капуччино — с овечьим молоком — и вернулся к чтению.

Я чувствовал себя академиком Двинским в юности. Ну или доктором Масленниковым в студенчестве… Не важно.

Важно то, что я, лейтенант Пушкин, принципиальный ненавистник научных досугов, занимался научно-исследовательской работой! Как любила говаривать моя работящая сестра Полина «Крепилась кума, да лишилась ума.»

В общем, я читал. Разбирался.

И хотя мои орлы собирались обедать, и даже нашли где-то среди клонских вещей комплект шикарной фарфоровой посуды, чтобы вывалить в нее свои пайки, у меня как будто аппетит пропал… Дело № 24 очевидным образом воздействовало на мой организм…

Итак, Кеша Растов нашелся.

Мальчик как ни в чем ни бывало вышел из рощи каменного дуба к боевой разведывательной машине бортномер 19, принадлежащей командиру 1-й роты разведбата капитану В. Л. Чертоплясову.

На град обрушившихся вопросов Кеша Растов отвечал охотно. Но отвечал такое, что Чертоплясов тут же связался комдивом, а тот в свою очередь — с центральным аппаратом ГАБ. ГАБ немедленно выслало за Кешей пресловутый «черный вертолет» — с герметичным карантинным боксом, двумя офицерами в скафандрах и с автоматами, с врачом, психологом и военным дипломатом.

Надо ли говорить, что в лагерь «Артек», под опеку вожатых Золотенко и Брабус, мальчик Кеша больше не вернулся?

Теперь он оздоравливался в санатории Совета Директоров, под опекой куда более колоритных личностей.

Там он на разные лады повторял свою историю.

Так что же рассказал Кеша Растов?

Цитирую рассказ номер шесть (всего их в деле восемнадцать — стенограммы плюс видео).

«Сколько можно вам объяснять, люди? Я был в гостях! Меня пригласили в гости! И я согласился! Это цивилизация такая… Таких добрых существ! Правдивых существ! Они не врут, как все тут! Они очень правдивые. И быстро движутся. Не тратят время и силы на ненужные вещи… У них всё правильно, как я бы сделал… Мне там очень понравилось. Вы всё время спрашиваете, как я туда попал? После ужина пошел в туалет. Но не туда, куда Андрюха и Таракан ходили чтобы курить. А туда, куда вожатые. Еще светло было. Но солнце уже село. Я слышал, как наши там поют. Я не знаю эту песню, петь не люблю, у мамы спросите. Я сразу увидел — там, за кустами, их лодка стояла. На что похожа? На каноэ индейцев. Только что оно из серебра… И они меня позвали. Да, с лодки. Пригласили. Голоса их мне очень понравились. Я сразу понял, ничего плохого не будет. Они сказали, что это будет экскурсия, короткая… Я сказал, что меня вожатая будет ругать, она у нас строгая такая, Ангелина Павловна… Но они сказали, что Ангелина Павловна поймет… Я сказал „ладно“. Зашел на их лодку. То есть я только подумал, что надо пойти к лодке, и сразу оказался там, на ней. Они похожи вообще на ферзей… Ну, в шахматах. Это скафандры у них такие. Что под ними, я не видел. Я так думаю, они не страшные, а как грибы… Или как медузы может… Не как мы, или там как собаки или кошки…»