На короткой волне

Я подняла голову, посмотрела на нее. Что сказать? Что спросить у нее?

Может быть, она знает, где партизаны? Может, попросить кусочек хлеба?..

Вдруг женщина, смутившись, отвернулась от меня и погнала корову. Почему? Почему она ушла? Неужели она не видела, что у меня нет больше сил? Неужели она не видела, что я больна?

Полгода спустя я узнала, что ее испугал револьвер, торчавший у меня из кармана. Эта женщина, добрая и простая, хотела уже мне помочь чем-нибудь, но, увидев револьвер, испугалась и ушла. Так я и осталась в ее памяти плачущая, больная - серый комочек на голом склоне горы...

Я встала и ушла в лес, на свою постель. Тяжелый и черный навалился сон. Очнувшись, я крепче сжимала револьвер. Только бы полиция не застала меня спящей. От горячего дыхания потрескались губы. Бесконечной казалась темнота беспамятства, темнота ночи... Наступил шестой день. Я добралась до тропинки и стала ждать. Показался мужчина с сумкой в руках. У меня не было другого выхода, я решила рискнуть. Когда он подошел ближе, я выглянула из-за дерева и тихо сказала:

- Прошем пана...

Он остановился, быстро взглянул на меня и, оглядываясь по сторонам, подбежал ко мне.

- Что вы делаете? Вы понимаете, что вы делаете? Вас ищут везде, а вы так близко от дороги! Полиция ходит кругом! На столбах в селе объявления висят, ваши приметы описаны. Внизу у тропинки стоит полицейский и проверяет, что люди в лес несут. - Михал (так звали моего нового знакомого) похлопал себя по карманам и показал сумку, где лежали две лепешки и кусок сыра.

- Вот и все, хоть целый день работай. Больше не разрешают с собой взять. Надеются, что вы придете за едой к кому-нибудь в деревню... А партизаны вас так ищут! Всем своим людям наказали вас найти...

Потом мы сидели, пригнувшись в кустах, очень близко друг к другу. Михал говорил быстрым шепотом:

- Панна Ася, один русский попал в полицию. Ваш парашют сняли с дерева, а этот человек был недалеко от того места: Он очень сильно разбился: поломал руки, ноги... его нашли два фольксдойча... Он просил спрятать его, а они выдали полиции...

"Так вот кто кричал тогда",- подумала я,

- А как зовут? Вы не узнали?

- Петр. Его звали Петр.

- Почему "звали"? Разве?..

- Да. Он умер два дня тому назад... Он был очень плохой. Весь больной. Панна Ася, он все рассказал... и про вас, и про майора, и про всех...

- Полиции?

- Да. А они все равно били его, пытали...

- Скажите, а радиостанцию нашли?

- Радио?.. Не слыхал. Наверное, нет, не нашли.

- Хорошо... А как мне добраться до партизан? Где остальные наши товарищи? Вы ничего не слышали о них?

- Нет. Пока ничего. О партизанах я сегодня узнаю, они далеко отсюда находятся. Только вы, пожалуйста, никуда не выходите, подождите еще немножко... Панна Ася, как вам удалось уйти от облавы?

- От какой облавы?

- Ведь после того, как вы убежали, полицейские и солдаты - их было человек сто - "прочесали" лес, в котором вы скрылись. Они много стреляли. Мы все ждали, с чем они вернутся. А потом узнали, что вас не нашли. Только парашют и вещевой мешок.

- Облава на меня - это понятно. А вот почему они не поймали - это и мне непонятно...

Итак, Петр Климашин замучен полицейскими. Что он мог рассказать?..

Михал отдал мне весь обед, который нес с собой. Это был один из счастливейших дней моей жизни. Я опять была не одинока, надежда на скорую встречу с товарищами ободрила меня, пища прибавила силы.

Ночью дети Михала пробрались ко мне и принесли старый, потрепанный пиджак, по которому ни один житель села не признал бы его хозяина. В эту ночь мне показалось, что постель не очень жесткая и земля не такая уж холодная...

...На черной выгоревшей поляне только один зеленый куст. Под кустом сижу я. Кольцо полицейских сужается. Я тянусь к револьверу и никак не могу достать его. Но полицейские уже окружили меня. Один из них грубо хватает за плечо, приподнимает и с силой толкает под гору. "Ах ты, русская собака, наконец-то попалась!" Я кубарем качусь с горы...

Открываю глаза и вижу, что Михал трясет меня за плечо.

- Панна Ася, панна Ася, проснитесь! Вы так стонали во сне, я решил разбудить вас.

Так это был сон! Какой страшный сон! Я никак не могу успокоиться.

- Пан Михал, - не в силах сдержаться, я плачу, - пан Михал, скажите мне, где партизаны?.. Я боюсь здесь жить... мне страшно. Я больна. У меня нет больше сил. Скажите, где партизаны?

Михал успокаивает меня:

- Не плачьте, панна Ася, не плачьте. Ведь я для того и пришел. Подождите до вечера, днем идти опасно, я принес вам еще хлеба и молока. А вечером идите вон в ту сторону, не больше часу ходьбы. Там стоит дом, там ждут вас. А оттуда проводят к партизанам. Только дождитесь вечера.

- Хорошо, хорошо, - отвечаю я.