На краю

Некоторые районы были особенно удобны для размещения разбойничьих отрядов. В частности, таким местом была граница между Маньчжурией и Кореей. На протяжении восьмидесяти верст ее запрещалось заселять с обеих сторон. И приграничье сделалось заповедником для краснобородых.

В горах Чанбайшаня много лет существовала целая республика хунхузов — Цзяпигоу («Соболиная падь»). Правительственные войска туда не совались. В Уссурийском крае похожий порядок установился в бассейне реки Ното. Труднодоступная глухая местность стала прибежищем негодяев всех мастей.

После того как китайцы закрыли беспошлинную торговлю в приграничной с Россией полосе, хунхузы освоили новый промысел — контрабанду. Не забросили они и старые занятия: скупку золота, макосеяние, разбой, похищение людей с целью выкупа. Точное число злодеев было неизвестно, но счет им шел на тысячи, если не на десятки тысяч.

На зиму бандиты сворачивали преступные дела. В их тайных лагерях оставались сторожевые команды из нескольких человек, которым нельзя было показываться в городах. Атаманы и их помощники укрывались на конспиративных квартирах многолюдной Миллионки, проматывая летнюю добычу. И вот Лю Фонбао поиздержался и решил поправить дела, ограбив «соляного купца». В результате чего его вычеркнули из списка разыскиваемых злодеев.

Вечером трудного дня питерцы приехали в военный лазарет. Рана Хада оказалась неопасна, он лежал розовый и жевал кирпичный чай. Рядом примостился Хуварак. Братья понимали, что легко отделались, и даже пробовали шутить. По мнению Алексея Николаевича, легенда «соляного купца» была провалена. Но монголы думали иначе и спорили с сыщиками.

— Золото я пока попридержу, — заявил на прощание агент. — Шкурки, говорите, нужны с клеймами? Будут вам клейма.

Когда питерцы на извозчике возвращались в «Гранд-Отель», Лыков сказал помощнику:

— Двести рублей рыбному торговцу придется вернуть.

Азвестопуло вскипел:

— Еще чего! У меня лесных поместий нет. А дураков надо учить, иначе так и помрут дураками! И деньги мы со штабс-ротмистром уже поделили.

Статский советник вспомнил, что грек сегодня вытаскивал раненого из-под огня, и махнул рукой.

На подъезде гостиницы их ждал замерзший кандидат в околоточные. Он робко сунул в кулак Азвестопуло десятку и попросил не губить…

Глава 10 На голый крючок

Лыков вновь собрал ближайших помощников по дознанию и заявил:

— Хорошо, что мы изъяли из популяции старого головореза с его свитой. Но резидента упустили! Если он догадается, что ловушка предназначалась для него, то спрячется еще глубже. Ну? У кого какие идеи?

Насников сразу поднял руку, как прилежный ученик, который заранее подготовился:

— Разрешите.

— Разрешаю.

Поручик поднялся, солидно откашлялся и начал:

— Мы с Оюлом предполагали нечто подобное. И разработали другую операцию. Она многоходовая, была начата нами еще летом. И вот теперь наши наработки пригодятся.

— Докладывайте.

Разведчик первым делом спросил у сыщиков:

— Вы помните, что такое Великое тайпинское восстание?

Азвестопуло приосанился:

— Крестьянская война в Китае в середине прошлого века. Ханьцы попытались скинуть со своей шеи маньчжурскую императорскую династию. Во у меня башка!

Лыков добавил:

— Самая страшная война за всю историю человечества. Не дай Бог никому такое пережить… Число погибших не поддается исчислению. Одни называют двадцать миллионов, другие — больше ста.

— Все верно, — согласился поручик. — Но в этой уже давней истории есть момент, имеющий отношение к поимке Тунитая.

— Ну-ка, ну-ка, — оживились сыщики, — с этого места поподробнее.

— Извольте.

Олег Геннадьевич заговорщицки подмигнул сидящему напротив Оюулунбиельды и принялся рассказывать:

— Восстание началось в тысяча восемьсот пятидесятом году. И учинил его сельский учитель. Звали этого незаурядного человека Хун Сюцюань. Он придумал фактически новую религию, назвав ее Небесное царство великого благоденствия. Вождь увлек идеями, близкими к христианским, миллионы простых китайцев. А себя, кстати, назвал младшим братом Иисуса Христа, присланным на землю для установления справедливости… В результате вооруженного восстания его сторонниками было создано новое государство со столицей в городе Нанкине. Себя Хун объявил императором — Небесным князем. А свое правление назвал Тайпин, то есть Великое спокойствие. Так название и прижилось, дав имя всей истории. Тайпины создали многочисленную и долгое время непобедимую армию. Которая прошла с юга на север, громя правительственные войска и убивая всех маньчжуров вместе с их семьями. Императорские части ответили таким же жутким террором, и взаимная резня затянулась на много лет. Повстанцы чуть не захватили власть во всей стране, но пороху все же не хватило.