На краю бездны

На лодочном спуске я снимаю чаек, которые кружат над омаровыми садками, то резко пикируя, то вновь взмывая ввысь. Облепленные водорослями веревки хлопают на ветру. Я снимаю «Корабль на мели». «Корабль», как его называют местные, – сувенирные лавки, книжный магазин, который обнаружился в одном из переулков. Потом снимаю маяк и делаю себе мысленную зарубку вернуться сюда ночью. За пабом береговая линия, круто изгибаясь, образует мыс, который вдается в залив, – Скалы, так Гэвин его назвал, – и там, на этом мысу, стоит черный дом. Блафф-хаус. Его я тоже снимаю, потом решаю подняться по крутой тропке вверх, на парковку.

Внимательно глядя под ноги, чтобы не поскользнуться на обледенелых участках, я стараюсь по возможности использовать ступеньки и то и дело останавливаюсь перевести дух и запечатлеть вид. Потом окидываю взглядом горизонт и снимаю далекие деревья, гнущиеся на ветру. Здесь, наверху, воздух кажется менее густым и мне легче дышать. Я поворачиваю налево, миную парковку и деревенскую администрацию. Справа располагаются овощная лавка и почтовое отделение с примыкающим к нему благотворительным магазинчиком. И там, и там продаются открытки практически в одинаковом ассортименте, и я заглядываю внутрь, чтобы посмотреть, нет ли среди них такой же, какую прислали Дэну. Теперь я уверена, что она пришла из Блэквуд-Бей, и хотя я в красках рисую себе, как выхожу на след, на этот раз мне не везет. На открытках в изобилии представлены виды деревни и ее окрестностей, изображения паба многие столетия назад, но той самой среди них нет. Надо продолжать поиски.

Через дорогу находится сквер, и я, с усилием толкнув калитку, захожу в него. Он совсем малюсенький, по сути, всего лишь детская площадка, несколько качелей и горка, да еще крошечная эстрада посередине, но зато отсюда открывается отличный вид на деревню и на бухту. Вдали виднеется Блафф-хаус, безмолвный и безжизненный. Он чем-то неодолимо притягивает меня, я чувствую связь с ним даже отсюда. В этом есть нечто гипнотическое, он как черная дыра у самого моря, которая засасывает в себя все, даже солнечный свет. Меня вдруг охватывает необъяснимая уверенность, что это именно то место, откуда спрыгнула Дейзи.

Я заставляю себя оторваться от дома и скольжу взглядом дальше. Вдалеке, еле различимый за водной гладью, виднеется соседний городок. Молби. По сравнению с Блэквуд-Бей просто мегаполис. Там крупные жилые массивы, новостройки с аккуратными лужайками и дорогими машинами, припаркованными в проездах. Там школы, супермаркеты, рестораны быстрого питания, а также крохотный кинотеатр и одинокий ночной клуб. С таким же успехом мог быть расположен и в миллионе миль отсюда.

Я решаю выпить чего-нибудь горяченького, прежде чем вернуться в Хоуп-коттедж. В середине Слейт-роуд я заметила кафе и теперь туда направляюсь. Я переступаю порог, и дверь за мной с грохотом захлопывается. Это натуральная забегаловка: клеенчатые скатерти, мисочки с кубиками кускового сахара в бумажных обертках, яйца и жареная картошка, чай, который подают в щербатых кружках. Свободных столиков более чем достаточно. На стойке в глубине зала помаргивает миниатюрная новогодняя елка; на конце каждой ее синтетической ветки мигает пошлый светодиод. Я заказываю кофе у женщины, которая стоит за стойкой в безупречно-белом фартуке и затемненных очках. Ей лет, наверное, сорок с небольшим, ее слишком рано поседевшие волосы коротко подстрижены – с этой стрижкой пикси выглядит она очень стильно.

Не успеваю я усесться за столик со своим кофе, как дверь распахивается и входит мужчина в прорезиненной куртке. Он невысокий, лишь немногим выше меня, и крепко сбитый. Небрит, а его длинные волосы в художественном беспорядке. Он заказывает сэндвич с беконом, и, когда оборачивается, чтобы выбрать столик, наши взгляды едва не встречаются, но тут он замечает какого-то парня, сидящего в углу, и подходит к нему поздороваться. Потом берет журнал и устраивается с ним в ожидании еды. Его лицо кажется мне знакомым, хотя и смутно, но я никак не могу сообразить, где же его видела. Может, в одном из роликов с моего сайта? Как бы то ни было, в его облике есть что-то магнетическое; хотя особенно привлекательным его не назовешь, он обладает особой энергетикой, от него исходят флюиды, притягивающие взгляд. Я утыкаюсь обратно в свой кофе, но уже поздно. Он заметил, как я на него таращилась.

– Славный сегодня денек, – произносит он, и я вновь смотрю на него.

Он широко улыбается, но глаза у него странные, пугающие: один темнее другого и слегка подергивается. Он откладывает в сторону журнал:

– Погостить приехали?

Я говорю, что да, и добавляю:

– Кажется, здесь довольно тихо.

– Да тут чертово затишье в последнее время, – смеется он.

– Правда?

– Ага. Вы где-то тут остановились?

Я бросаю взгляд в окошко на стайку девушек, которые идут мимо, хихикая на ходу. Не знаю, зачем я разыгрываю безразличие, просто это кажется правильным.

– Ну да. Внизу, в деревне.

Он некоторое время молчит.

– Фильмом, что ли, занимаетесь?