На краю бездны

Прежде чем я успеваю ответить, дневной свет на мгновение приглушается, и я бросаю взгляд на улицу. Мимо окна проходит одинокий мужчина, и у меня мелькает мысль, что он преследует тех хихикающих девушек, но я говорю себе, что это разыгралась паранойя, и я просто проецирую на них опыт первых дней жизни в Лондоне.

– Я заметил камеру.

Она лежит на столе рядом с сахарницей.

– Вы меня раскусили, – улыбаюсь я.

– Да я прям настоящий Шерлок Холмс, – ухмыляется он. – Видимо, я вашу машину чиню.

– Что, правда? Вы друг Гэвина?

– Угу. – Он протягивает руку через весь стол. – Брайан. Еще пара дней, и будет ваша машинка как новенькая. У нее подвеска накрылась. – Он указывает на стул напротив. – Не возражаете, если я к вам подсяду?

– Ни капли. Я Алекс.

Он подходит и опускается за мой столик. С такого расстояния до меня доносится запах его лосьона после бритья, сладковато-пряный, хотя я улавливаю и еще какую-то ноту. Возможно, кожу. Нечто темное и грязное. Он кладет на стол свой журнал, что-то про морскую рыбалку, и тут я вспоминаю, где его видела. Одна из статей о Блэквуд-Бей, которые я проглядывала в Интернете, была посвящена кампании – в конечном итоге безуспешной – за сохранение местной станции спасения на водах, и на фотографии к этой статье был он, в желтой куртке и со стопкой листовок.

– Ну и как продвигается?

– Прошу прощения?

– Я про фильм, – смеется он.

– Да нормально, – говорю я. – Мы только начали.

– И что же народ снимает?

– Всякую всячину.

Я вспоминаю вчерашние ролики. Девушка разыгрывает сцену самоубийства. Подростки перекусывают на скамеечке у паба.

– Всё уже на сайте, заходите посмотреть.

– Может, и зайду как-нибудь. А знаете, это здорово. Приятно будет наконец увидеть нашу деревню на карте.

Брайан косится на женщину за стойкой, но та усердно полирует столешницу в ожидании, когда приготовят заказ. Он понижает голос:

– Тяжело, понимаете ли, жить в такой глуши. Может, ваша программа даст людям какой-то толчок. – Он откидывается на спинку стула. – Во всяком случае, мы все на это надеемся.

– Посмотрим, что из всего этого выйдет.

Я колеблюсь. В голове звучат слова Дэна: «Попробуй-ка что-нибудь раскопать».

– Наверное, вам хочется, чтобы ваша деревня попала в новости в позитивном ключе?

Его глаза слегка сужаются.

– В каком смысле?

Я беру из мисочки сахарный кубик.

– Просто вспомнила ту погибшую девушку. Дейзи, так ее звали?

– Да, так.

– Наверное, всем пришлось нелегко. В такой-то маленькой деревне… Вы тогда тут были?

– Угу. Но я живу не здесь. Мой дом неподалеку от Молби.

– Получается, вы ее не знали?

– Знал, но совсем немного.

– Ну да, тут все близко.

Он делает глоток из своей чашки. Я прикидываю, насколько далеко можно зайти.

– Говорят, самоубийство…

– Ну, раз говорят, значит так и есть.

– Но почему?

– Пес его знает! Подростковый возраст. Может, с парнем поссорилась.

– Это же не повод сразу покончить с собой?

Он сокрушенно улыбается, и я задаюсь вопросом, есть ли у него дети. Что-то в его манере держаться подсказывает, что нет, хотя и сама не пойму, что именно. Какая-то грусть, опустошенность, которая нет-нет да и проскальзывает, несмотря на все его обаяние. Его будто что-то гнетет. Бремя упущенных возможностей и ошибок прошлого.

– Так тогда поговаривали, – произносит он, тщательно подбирая слова. – Но, по правде, думаю, сыграло роль и то, как они жили. Матери она была не слишком-то нужна. Ее другое интересовало. Выпивка. Наркотики. Вы в курсе, что они жили в трейлере?

Я киваю. Женщина за стойкой возится с радиоприемником, делая вид, что не слушает.

Я наклоняюсь вперед и понижаю голос:

– Но была же еще одна девушка, Зои? Зои Персон.

Он колеблется. Кажется, этого говорить не стоило. В конце концов, почему он должен мне доверять?

– Ну да, – соглашается он наконец, – но там совсем другое дело. Она сбежала. Это все, что я знаю.

Он ставит свою чашку на стол.

– Так вот о чем на самом деле ваш фильм?

В голосе слышатся разочарование и настороженность, и я качаю головой:

– Нет. Я просто… Просто мне стало интересно. Две девушки из одной деревни…

– Но это разные вещи, – настаивает он. – Одна сбежала. Вторая сиганула со скалы.

Я вижу, как он раздумывает, завершить разговор или нет, но, видимо, я взяла правильный тон, потому что он продолжает:

– Конечно, была еще ее подружка. Пропала без вести приблизительно тогда же, лет десять тому назад…

Меня вдруг бросает в холод.

– Кое-кто считает, что между ними что-то произошло. Поссорились, или еще что-то в этом роде. Но кто знает?

Повисает молчание. Сахарный кубик рассыпается в моих пальцах, и я рукой сметаю крошки со стола, потом устремляю взгляд за окно, в темнеющее небо.

– А мать Дейзи еще жива?

Брайан качает головой:

– Судя по тому, что я слышал, это стало для нее последней каплей. Она к тому времени и так-то уже почти спилась, а потрясение окончательно ее добило.

– А остался здесь хоть кто-нибудь, кто их знал? – спрашиваю я. – Дейзи и эту ее подружку. Кто-то, кто мог быть в курсе, что между ними произошло?

Он на мгновение задумывается.

– Может, Моника?

– Моника? Моя квартирная хозяйка?

– Так, значит, вы живете в Хоуп-коттедже?