На краю бездны

Джоди на мгновение задумывается, потом качает головой:

– По-моему, нет. А что?

– Не уверена, – говорю я. – Но есть один мужчина из Блэквуд-Бей… Ходят слухи…

– Слухи?

– Вы о нем не знаете?

– Я знаю о нем, – отвечает она, – но…

– Мы туда не ездим, – поясняет Шон. – Больше не ездим.

– Да, – подтверждает Джоди. – Мы застряли здесь.

Ее муж понижает голос:

– Мы не застряли. Мы можем переехать.

Она смеется, но ничего не отвечает, и я знаю, что именно она сейчас думает: «А вдруг она вернется? Вдруг она вернется, а нас нет?»

– Разрешите мне взглянуть на ее комнату. Может, там найдется что-то, что поможет понять, от кого она забеременела или почему сбежала.

– Извините, но…

Однако Джоди решительно встает:

– Идемте. – Она поворачивается к мужу. – Она мне нравится. В любом случае никакого вреда не будет.

«Она мне нравится». Наверное, я должна быть польщена. Мы поднимаемся по лестнице на второй этаж, она идет впереди. Печаль, точно аромат, тянется за ней; я, кажется, могу почти физически уловить ее запах, длинный шлейф горя.

– Мы все оставили в ее комнате нетронутым, – говорит Джоди.

Она открывает дверь рядом с лестницей. В воздухе стоит какой-то въедливый запах вроде старых духов. Сама комната маленькая, стены выкрашены в розовато-лиловый цвет, над письменным столом висит пробковая доска. Узкая кровать с прикроватной тумбочкой, по соседству с ней комод, шкаф в дальнем углу комнаты – все из разных гарнитуров. Одежда вывалена из ящиков и разбросана по постели – взрыв розового, белого, фиолетового и черного. В изножье кровати стоит прислоненная к спинке акустическая гитара. Все выглядит так, будто Зои вышла из комнаты сегодня утром, а теперь может в любую минуту вернуться из школы и с каким-нибудь перекусом подняться к себе, потребовав, чтобы ее оставили в покое.

– Я тут не прибиралась, – словно извиняясь, произносит Джоди. – Ну, практически. Тут были бутылки. И пачки из-под сигарет… Их я убрала.

– Ничего страшного. Вы не возражаете, если я поснимаю?

Джоди говорит, что нет, и я переступаю через порог. Первым делом мой взгляд падает на прикроватную тумбочку. На ней валяется зарядка от телефона, воткнутая в розетку, стоит лампа с разбитым основанием, стакан, коробка с салфетками и средство для снятия макияжа. Ящик выдвинут, но в нем ничего нет. Я беру камеру и начинаю снимать.

– Тут что-нибудь лежало?

Джоди качает головой, но я вижу, она лукавит. Интересно, что она там нашла? Любовные письма? Презервативы? Что же там могло быть такого предосудительного, что ей стыдно об этом говорить? Пакетик кокаина? Лубрикант?

Очень хочется сообщить ей, что меня в этой жизни вряд ли чем-то шокируешь. Я видела такое, что ей и в страшном сне не приснится.

Подхожу к письменному столу. Он завален всяким хламом: ножницами, мотками скотча, старыми наушниками, ручками, книжками и обрывками бумаги.

– У нее был компьютер?

– Она пользовалась школьными. И своим телефоном.

Я разглядываю пробковую доску. Кроме расписания уроков и каких-то открыток, на ней практически ничего нет. Среди фотографий встречаются вырезки из журналов и несколько снимков самой Зои с подружками. Селфи в тщательно продуманных позах, старая фотография, на которой она, не подозревая, что ее снимают, хохочет в компании приятеля. Она счастлива и беззаботна, как, наверное, была и Дейзи в ее возрасте, как и я. Если бы она только знала, что готовит ей судьба. Если бы могла этого избежать.

– Там ничего нет, – говорит Джоди печально. – Я все просмотрела. И полиция тоже.

Я наклоняюсь ближе и внимательно рассматриваю фотографии. На одной из них она стоит на солнцепеке в майке. Выглядит она тут прилично старше своих лет. Из-под лямки лифчика виднеется край набитой на плече татуировки. Она похожа на круг, крошечное «О». Я снимаю ее, потом приподнимаю еще пару фотографий, чтобы взглянуть, что под ними. В глаза бросается знакомый узор. Череда точек, соединенных друг с другом линиями, нарисованная фломастером на обрывке открытки. Я открепляю ее от доски.

– Что это? – спрашивает Джоди.

– Орион, – поясняю я. – Созвездие. Охотник из древнегреческой мифологии. Зои увлекалась астрономией?

– Нет, – качает головой Джоди. – Во всяком случае, я об этом не знала.

Я возвращаю открытку на место и заглядываю под остальные:

– А это что?

Показываю Джоди фотографию. На ней Зои; она одета в школьную форму, стоит спиной к камере. Чуть наклонившись вперед, она смотрит в короткий толстый телескоп. Джоди говорит, что не помнит этого снимка.

Я вдруг понимаю: не хочу ничего ей рассказывать. Что ее дочь не единственная девушка с татуировкой в виде идеально ровного круга. Что Дейзи тоже нацарапала на стене рядом со своей постелью схему другого созвездия. Что она, Зои и я как-то связаны, что нас троих кое-что объединяет: астрономия, склонность смотреть на звезды.

– Вы в этом уверены?

– Пойду спрошу Шона.

Она забирает у меня фотографию и, выйдя на лестницу, зовет мужа. Когда через минуту тот поднимается, Джоди показывает ему карточку.

– Понятия не имею, – говорит он. – Никогда этот снимок не видел. Может, она из их поездок?

– С ее парнем, вы имеете в виду?